Кто написал кролики и удавы. Традиции М

Тема трагической судьбы человека в тоталитарном государстве

Цели урока:

– углубить представление ребят о сатире; отметить, что Ф. Искандер продолжает традиции Салтыкова-Щедрина, использует аллегорию, гротеск, сарказм и т. д. Показать, как в философской сказке «Кролики и удавы» раскрывается тема трагической судьбы человека в тоталитарном государстве;
– совершенствовать у школьников навыки анализа художественного произведения; способствовать выработке у ребят самостоятельного, личностного отношения к прочитанному;
– воспитывать у школьников стремление воспринимать трагедию нации как свою собственную, чувство исторической совести, человеческого достоинства.

Оформление урока:

– портрет М. Е. Салтыкова-Щедрина;
– портрет Ф. Искандера;
– книжная выставка произведений Ф. Искандера;
– грамзапись песни Б. Гребенщикова «Под небом голубым...» (из кинофильма «Асса»).

Эпиграфы на доске

Общественное значение писателя в том именно и заключается, чтобы пролить луч света на всякого рода нравственные и умственные неурядицы, чтобы освежить всякого рода духоты веянием идеала. Каким путём эта цель может быть достигнута – это зависит от интимных свойств каждого отдельного таланта...

М. Е. Салтыков-Щедрин

Человек должен быть порядочным, это осуществимо в любых условиях при любой власти. не предполагает героичности, она предполагает неучастие в подлости.

Ф. Искандер

Подготовка к уроку:

– предварительно проверить знание учащимися текста сказки Ф. Искандера «Кролики и удавы»;
– за неделю до урока разделить класс на группы; дать каждой группе задание в соответствии с темой урока и художественными особенностями сказки Ф. Искандера.

Ход урока

Вступительное слово учителя. (Звучит песня Б. Гребенщикова «Под небом голубым...»).

Сказка! Какое хорошее слово! Сколько воспоминаний детства у каждого из нас связано со сказкой. Как часто, будучи маленькими вы на уроках отправлялись в путешествие в сказку. Сказки встречались также разные: фольклорные и литературные.

Что общего и в чём отличие между ними?

Ученик. Общее между фольклорными и литературными сказками: сказочный сюжет, сказочные герои, композиция.

Отличие состоит в том, что фольклорные созданы народом, а литературные – писателями. Известны имена писателей-сказочников: А. С. Пушкин, П. П. Ершов, Л. Н. Толстой, М. Е. Салтыков-Щедрин и другие.

Ученик. “Сказочный цикл” Салтыкова-Щедрина составляют произведения, написанные с использованием фольклорного сказочного сюжета. Действующими лицами в этих “миниатюрах” выступают представители зоологического мира – домашние животные, звери, птицы, рыбы; каждое животное обладает устойчивыми качествами характера: волк жаден, лиса коварна. Стирание граней между человеческими чертами и животными сообщало сказочным образам Салтыкова-Щедрина особую остроту. Писатель использует в своих “миниатюрах” аллегорию.

Аллегория – это конкретное изображение предмета или явления действительности, заменяющее абстрактное понятие или мысль. Аллегория как средство поэтической выразительности широко используется в художественной литературе.

Ученик. Сказки Салтыкова-Щедрина – аллегории. Читая их, мы подразумеваем конкретные человеческие типы, характеры. Сказки «Премудрый пискарь» и «Самоотверженный заяц» – повествование о силе страха и рабской психологии “среднего человека”, запуганного правительственными преследованиями.

«Медведь на воеводстве» и «Орёл-меценат» – это аллегорический рассказ о государственном управлении в России.

Учитель. Сказка Ф. Искандера «Кролики и удавы» – это тоже аллегория, повествование о человеке и государстве.

Ученик. Аллегория – это приём, или элемент сатиры. Сатира – способ проявления комического в искусстве, состоящий в уничтожающем осмеянии явлений, которые представляются автору порочными.

Элементами сатиры являются пародия, ирония, сарказм, гротеск.

Гротеск – художественный приём намеренного искажения чего-либо, нарушения пропорций изображаемого мира или его части, причудливое соединение фантастики с жизнеподобием.

Все сатирические образы Салтыков-Щедрин создаёт с помощью гротеска. В сказке «Премудрый пискарь» писатель наделил рыбу унизительным, всеобъемлющим страхом. Прожил пискарь более ста лет в тесной, тёмной норе, ночей не досыпал, куска не доедал, “и всё-то думает: «Кажется, что я жив? Ах, что-то завтра будет?»” Он не заводил ни семьи, ни друзей, сам не знал никаких радостей и никого не утешал. “Он жил и дрожал – только всего”.

Ученик. Во многих сатирических произведениях Салтыкова-Щедрина есть сарказм.

Сарказм – это едкая, язвительная насмешка с открыто обличительным сатирическим смыслом. В сарказме главное – крайняя степень эмоционального отношения, высокий пафос отрицания, переходящий в негодование.

С сарказмом Салтыков-Щедрин пишет о “премудром пискаре”, о “самоотверженном зайце”, об “орле-меценате” и других.

Учитель. Негодование, едкая, язвительная насмешка, пафос отрицания – эти слова мы употребляем, когда говорим о творчестве Салтыкова-Щедрина. Почему? Писатель сам объяснил это. Прочитайте эпиграф, записанный на доске: “Общественное значение писателя в том именно заключается, чтобы пролить луч света на всякого рода нравственные и умственные неурядицы, чтобы освежить всякого рода духоты веянием идеала. Каким путём эта цель может быть достигнута – это зависит от интимных свойств каждого отдельного таланта...”

“Интимные свойства” таланта Салтыкова-Щедрина – это сатира.

Ученик. Писатель-сатирик должен обладать мужеством, чтобы высмеивать недостатки. Мужество было чертой характера Салтыкова-Щедрина, им обладает и Ф. Искандер.

Ученик. Фазиль Абдулович Искандер родился 6 марта 1929 года в городе Сухуми, учился в русской школе, затем в Литературном институте имени Горького, который закончил в 1954 году. После окончания института работал в газетах Брянска и Курска, печататься начал ещё будучи студентом. Ф. Искандер – автор стихотворных сборников: «Горные тропы», «Доброта земли», «Зелёный дождь», « Черноморья», «Молодость моря».

С 1962 года публикует в журнале «Юность» и газете «Неделя» рассказы.

В 1966 году вышли сборники рассказов: «Тринадцатый подвиг Геракла», «Запретный плод» и другие. В 70-е годы написаны повести «Ремзик», «Морской скорпион» и другие.

Ученик. Судьба Ф. Искандера, как и судьба любого сатирика, не была простой и лёгкой: за стремление к свободной печати, за участие в журнале «Метрополь» произведения писателя несколько лет не печатали в родной стране. Мужество, ирония, мягкий юмор помогли Ф. Искандеру не обозлиться, сохранить своё человеческое лицо и достоинство, помогли создать удивительную сказку-аллегорию «Кролики и удавы», образы которой, как и образы Салтыкова-Щедрина, созданы с помощью гротеска, сарказма, иронии и пародии.

Ученик. Рассказ о сатирических приёмах Ф. Искандера хочется начать с пародии.

Пародия – это комическое или сатирическое подражание кому-нибудь или чему-нибудь. В «Истории одного города» Салтыков-Щедрин создал пародию на «Историю государства Российского» Карамзина.

В сказке Ф. Искандера «Кролики и удавы» пародируется ликвидация безграмотности в нашей стране. Король кроликов издал указ о всеобщей грамотности. Он приказал заготовить большое количество бочек с соком бузины, который использовался в качестве чернил.

Сок бузины выдавался небольшими склянками всем, кто в этом нуждался. Поскольку кролики не были любознательными и упорными, то скоро забыли о ликвидации безграмотности.

Так называемые чернила стояли и начали бродить, превратившись в крепкий напиток, удивительные свойства которого “открыл” поэт.

Узнав “свойства” сока бузины, все стали требовать его. После того, как королевские склады были опустошены, чиновники пришли к общему мнению, что в стране установилась всеобщая грамотность.

В конце 30-х годов было объявлено, что в Советском Союзе ликвидирована безграмотность, а на самом деле это оказалось фикцией, то есть не соответствовало правде жизни.

Учитель. Ф. Искандер – удивительный сказочник: в сатирической сказке «Кролики и удавы» он обратился к теме судьбы человека в тоталитарном государстве.

Ученик. Тоталитаризм (лат. totalis – весь, целый, полный) – общественно-политический строй, характеризующийся всеобъемлющим деспотическим вмешательством авторитарно-бюрократического государства во все проявления жизни общественного организма и жизнь отдельных личностей. Основные признаки тоталитарного режима: всесторонний контроль за жизнью общества, запрещение конституционных прав и свобод, демократических организаций; репрессии, милитаризация общественной жизни, господство единой общеобязательной идеологии. В условиях этого строя личность находится в полном подчинении у властвующей группировки.

Ученик. В сказке «Кролики и удавы» Ф. Искандер с помощью аллегории показывает тоталитарное государство трёх типов. Это государство кроликов, государство удавов и отношения между кроликами и удавами.

Ученик. Удавы живут, как говорит автор, “в одной южной-преюжной стране”. Их царство – это тоталитарное государство, во главе которого стоит Великий Питон. При его дворе находятся глупые, бездарные удавы. Например, главный визирь “на все вопросы умел отвечать не задумываясь, за что и был назначен главным визирем царя...” В царстве удавов всё основано на страхе и беспрекословном подчинении. Здесь существуют жестокие законы и обычаи. Великий Питон, появляясь, неизменно произносит “боевой гимн”, который все удавы в знак верности “должны были выслушивать”, приподняв голову.

Гимн в царстве удавов – это приветствие, выражение верности Великому Питону. Не приподнявший во время приветствия головы лишался жизни как изменник.

Удавы питаются кроликами, гипнотизируя их, то есть совершая священный ритуал гипноза, о котором запрещено говорить, во время последнего запрещено вступать в дискуссию с кроликами. Нарушивший этот ритуал был сурово наказан: изгнан в пустыню.

В далёкие времена в царстве удавов существовало ещё более жестокое наказание: казнь – самопоедание удавов.

Жестокие, кровожадные, для них нет ничего святого. По образному выражению автора, душа каждого удава находится где-то в глубине его желудка, а родина для удава – это место, где он имеет прекрасную пищу.

Удавы беспощадны по отношению друг к другу, они предают друг друга, доносят друг на друга.

Ученик. Царство удавов – это тоталитарное государство, но тоталитарный режим и его законы противоестественны природе любого общества, поэтому и в рядах удавов начинается постепенное разложение. Они становятся менее жестокими и кровожадными.

Появляются такие удавы, как Косой и Коротышка. Косой “для удава был чересчур добрый... он старался глотать кроликов так, чтобы причинить им как можно меньше боли, за что, в конце концов, поплатился”. За это он был наказан Великим Питоном, в результате чего лишился глаза.

Таким образом, в царстве удавов презиралась слабость, жалость, совесть, шло воспитание жестокости, а всех неугодных сурово наказывали.

Ученик. Такие же законы царили и в государстве кроликов, которое называлось Королевством.

Глава его – Король и его приближённые составляют двор, в сказке он называется Столом, а придворные Допущенными к Столу. Те, кто хотел стать приближённым к Столу, назывались Стремящимися.

“Король знал, что только при помощи надежды (Цветная Капуста) и страха (удавов) можно разумно управлять жизнью кроликов”. “...Ни один кролик никогда не видел Цветной Капусты. Правда, в кроличьей среде всегда жили слухи (хотя их и приходилось иногда взбадривать) о том, что местные туземцы вместе с засекреченными кроликами, работающие на тайной плантации по выведению Цветной Капусты, добились решительных успехов. Как только опыты, близкие к завершению, дадут возможность сажать Цветную Капусту на огородах, жизнь кроликов превратится в сплошной праздник плодородия и чревоугодия.

Время от времени сочетание цветов в изображении Цветной Капусты на знамени едва заметно менялось, и кролики видели в этом таинственную, но безостановочную работу истории на благо кроликов. Увидев на знамени слегка изменившийся узор цветов, они многозначительно кивали друг другу, делая для себя далеко идущие оптимистические выводы. Говорить об этом вслух считалось неприличным, нескромным, считалось, что эти внешние знаки внутренней работы истории появились случайно, по какому-то доброму недосмотру королевской администрации.

В ожидании этого счастливого времени кролики жили своей обычной жизнью, паслись в окружающих джунглях и пампасах, поворовывали в огородах туземцев горох, фасоль и обыкновенную капусту, высокие вкусовые качества которой оплодотворяли мечту о Цветной Капусте”.

“Великая мечта о Цветной Капусте помогала Королю держать племя кроликов в достаточно гибкой покорности... Если в жизни кроликов возникали стремления, неугодные Королю, и если он не мог эти стремления остановить обычным способом, он, Король, прибегал к последнему излюбленному средству, и, конечно, этим средством была Цветная Капуста”.

Ученик. Когда мы читаем о “великой мечте” кроликов, то чувствуем иронию автора. Тоталитарное государство, в котором они жили, характеризуется репрессиями, насилием над личностью. И об этом Фазиль Искандер говорит, прибегая к аллегории, иронии, гротеску и сарказму.

“Если проявляющий стремления продолжал упорствовать, он неожиданно исчезал, и тогда кролики приходили к выводу, что его засекретили и отправили на тайную плантацию. Это было естественно, потому что те или иные стремления проявляли лучшие головы, которые, конечно, прежде всего нужны были для работы над выведением Цветной Капусты”.

“Если семья исчезнувшего кролика начинала наводить справки о своём родственнике, то ей намекали, что данный родственник теперь «далеко, в том краю, где Цветная Капуста цветёт»”.

“Если семья исчезнувшего кролика продолжала упорствовать, то она тоже исчезала...”; “...по вегетарианским законам королевства кроликов наказывали путём подвешивания за уши – но убивать не убивали...”

Учитель. «Кролики и удавы» – это сатирическая и философская сказка.

Философия – любовь к мудрости, проникновенная бесстрашная мысль, стремящаяся охватить все стороны бытия.

Мы все с детства знаем пословицу: “Сказка – ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок”. Какой урок мы извлечём из сказки Ф. Искандера «Кролики и удавы»? Какую “проникновенную, бесстрашную мысль” мы узнаем? Какой мудростью нам поможет обогатиться удивительный сказочник Ф. Искандер?

Ученик. Жизнь героев сказки «Кролики и удавы» – это постоянный страх. Его испытывают кролики перед Королём, удавами, которые тоже находятся в этом состоянии перед Великим Питоном.

Читая сказку Ф. Искандера «Кролики и удавы», невольно вспоминаешь слова Салтыкова-Щедрина: “Жил – дрожал, и умирал – дрожал”.

Ученик. Оба писателя с помощью гротеска показали страх, который “ломает”, уродует человеческую личность: герой Салтыкова-Щедрина лишает себя всех радостей жизни, а героев Ф. Искандера подталкивает к предательству.

Ученик. В сказке «Кролики и удавы» писатель исследует психологию предательства. Оно совершается и в царстве удавов и в королевстве кроликов. Тоталитарный режим, не дающий возможности личности свободно раскрыться, способствует выявлению зависти, которая, как и страх, подталкивает к предательству.

Кролик Находчивый завидует другу своей юности Задумавшемуся, завидует его честности, смелости, независимости, поэтому второй “раздражает” первого, который, предав друга юности, пытается успокоить свою совесть рассуждениями о долге перед Королём и т. д. Ф. Искандер вложил в уста одного из героев свои мысли о предательстве: “...предательство – это всегда убийство чужими руками своего человека...” Находчивый не убивал Задумавшегося, но привёл его к гибели, а это почти одно и то же.

Предатель Находчивый тоже оказался предан Королём, которому служил, и “был потрясён грубостью того, как его предали...”

Ученик. У героев сказки Ф. Искандера “говорящие” имена. Используя эту традицию русской литературы, писатель даёт героям характеристику, в которую вкладывает своё отношение к ним. Задумавшийся кролик назван этим именем, потому что задумался о смысле жизни, хотел найти истину, правду. Он говорит своему ученику Возжаждавшему: “...живая жизнь всё время движется и меняется, нам нужен ориентир алмазной прочности, а это и есть правда. Она может быть неполной, но она не может быть искажённой сознательно даже ради самой высокой цели...”

Возжаждавший кролик – стремящийся продолжить дело своего учителя, стремящийся к справедливости.

Находчивый... В имя этого героя вложена ирония, так как этот кролик “найдёт себя” всегда, он нашёл, то есть получил все блага жизни, нашёл расположение Короля и Королевы.

Старый Мудрый Кролик. И в его имени звучит ирония. Небезынтересна история возвышения этого кролика... Однажды именно он “очутился под морковным дубом, когда с него слетел жёлудь, попавший ему в голову.

Он получил сотрясение мозга. Это был первый случай такого заболевания в кроличьем племени”. Кролик вылечился, и его назначили на должность Старого Мудрого Кролика.

Глубокий смысл заключён и в самой сказке Ф. Искандера «Кролики и удавы», смысл в том, чтобы оставаться личностью при любых обстоятельствах, то есть сохранить .

“Человек должен быть порядочным. Это осуществимо в любых условиях, при любой власти. Порядочность – это значит лично не участвовать ни в какой лжи. Порядочность не предполагает героичности, она предполагает неучастия в подлости” – как верно и мудро сказано.

Ф. Искандер мог сказать эти слова, потому что всегда сохранял порядочность, чего бы это ему ни стоило.

В 1992 году Ф. Искандер был удостоен Международной Пушкинской премии за вклад в мировую литературу. Мы понимаем, что премия заслужена: этот писатель обладает удивительным стилем, в котором мягкая и тонкая ирония переплетается с традициями Салтыкова-Щедрина.

Библиография

1. Искандер Ф. А. Искренность покаяния порождает энергию вдохновения. // Литературная газета. 1996. N 2.
2. Искандер Ф. А. Потребность очищения // Литературное обозрение. 1987. N 8. С. 32–34.
3. Искандер Ф. А. Путешествие в поисках идеала // В мире книг. 1988. N 3.
4. Иванова Н. Смех против страха // Знамя. 1988. N 2. С. 220–228.
5. Рассадин С. Суверенный Искандер // Век. 1994. N 1.
6. Выгон Н. Искандер и его окрестности: О творчестве Ф. Искандера // Московские новости. 1995. N 26.

Как скачать бесплатное сочинение? . И ссылка на это сочинение; Традиции М. Е. Салтыкова-Щедрина в сказке Ф. Искандера «Кролики и удавы» уже в твоих закладках.

Дополнительные сочинения по данной теме

художественные особенности

В «Кроликах и удавах» Ф. Искандер показал тоталитарную общественную систему, продемонстрировал механизм ее действия. Сказка представляет собой развернутую метафору социального строя, в котором три уровня иерархии: удавы во главе с Великим Питоном, заглатывающие кроликов; кролики; туземцы, которые выращивают овощи.

Мир кроликов и удавов — это привычный, устоявшийся мир, основанный на безотчетном страхе одних перед другими, на негласном договоре, по которому верхушка кроличьего королевства попустительствует «заглоту» кроликов удавами. Загипнотизированные страхом кролики даже не пытаются сопротивляться, когда их проглатывают удавы. Мир кроликов — мир конформизма, лжи, цепи доносов и предательств и — всеобщего парализующего страха.

В этом кроличьем королевстве существует своя иерархия. Во главе государства стоит Король, управляющий с помощью двух средств — страха и обещания Цветной Капусты (какая замечательная метафора «светлого будущего коммунизма»!). Вокруг него группируются Допущенные к Столу, чье место стремятся любыми способами занять Стремящиеся быть допущенными. Для достижения мечты хороши все средства: наушничество, оговор, предательство, соучастие в убийстве.

В народных сказках о животных кролики и удавы представляют две противоположные силы. Но в сказке Искандера это не такая простая противоположность. Здесь не аллегория силы и трусости заключена в животных: каждое из них при наличии родовых качеств еще и индивидуально.

Среди кроликов есть свои индивидуальности. Появился Задумавшийся Кролик, который обнаружил, что кроличий страх — это и есть гипноз, делающий кроликов бессильными перед удавами. «Наш страх — это их гипноз. Их гипноз — это наш страх». Если превозмочь страх, то не так-то просто проглотить кролика. Но это открытие ломало систему, по которой разумно управлять кроликами можно при помощи надежды — Цветной Капусты и страха. Если кролики не будут бояться, разрушат гипноз страха, будут бдительны перед врагом, то на одной Цветной Капусте долго не продержишься. Поэтому нарушителя гармоничной системы необходимо было устранить. Для этой цели как нельзя лучше подходит Находчивый, который умеет вовремя шепнуть и где надо подпрыгнуть. Он жаждет быть Допущенным к Столу, а для этого готов сделать все, что необходимо Королю. Открыто выступить он не хочет, так как это нарушит его реноме либерала, но выслужиться за счет предательства он готов. Поэтому он распевает песенку, в которой завуалированно доносит удавам, где находится Задумавшийся. Но и сам Находчивый оказывается скомпрометированным, и Король отправляет его в ссылку в пустыню на съедение удавам. Свидетель и участник убийства Задумавшегося уничтожен. В этом эпизоде нашла отражение система, характерная для репрессивной машины тоталитарного государства.

Ф. Искандер показывает, что в королевстве кроликов царит кроличья психология и массовый гипноз. Когда после гибели Задумавшегося кролики вздумали бунтовать. Король назначает демократические выборы, но перед этим устраивает сеанс государственной гимнастики, вызывающей «рефлекс подчинения». «Кролики, встать! Кролики, сесть! Кролики, встать! Кролики, сесть! — десять раз подряд говорил Король, постепенно вместе с музыкой наращивая напряжение и быстроту команды… — Кролики, кто за меня? — закричал Король, и кролики не успели очнуться, как очутились с поднятыми лапами». «Государственная гимнастика» — глубокая метафора идеологической пропагандистской обработки в тоталитарном обществе, приводящей к единомыслию. Недаром «Король снова пришел в веселое расположение духа. Он считал, что некогда придуманная им гимнастика при внешней простоте на самом деле — великий прием, призванный освежать ослабевающий время от времени рефлекс подчинения».

Когда Задумавшийся открыл, что гипноз — это страх кроликов, и кролики перестали бояться удавов, это было угрозой не только благоденствию королевства кроликов с его мечтой о Цветной Капусте. Это расшатывало и царство удавов. И вот здесь-то появился удав Пустынник, нашедший новый способ обработки кроликов без гипноза. Этот новый способ — удушение. «А каков верхний и нижний предел удушения?» — спросил один из удавов. Это физическое, экономическое, моральное удушение. Ф. Искандер строит свою сказку так, что возникают аллюзии. Период авторитарной власти сменился более «гуманным», когда инакомыслие не уничтожалось физически, но удушалось морально. После смерти Великого Питона общество «демократизировалось»: «После воцарения Пустынника жизнь удавов и кроликов вошла в новую, но уже более глубокую и ровную колею, кролики воровали для своего удовольствия, удавы душили для своего». Здесь очевидна аллюзия: время Великого Питона — тоталитарное государство сталинского типа, время Пустынника — более мягкий авторитаризм брежневского типа. Несмотря на явные параллели, социальное пространство сказки значительно шире — это всякое тоталитарное общественное устройство, а не только конкретное советское общество.

Вольные размышления о творчестве Фазиля Искандера и не только о нём.

Он был одним из тех, кто помог нам пережить советскую власть.

Леонид Гозман о Фазиле Искандере

Это очень скверно, когда нечего читать. Для меня это синоним «нечего делать» и вплотную приближается к «незачем жить».

В ранней молодости (которая у меня пришлась на конец семидесятых) ситуация «нечего читать» случалась регулярно. Нет, конечно, всегда можно было взять с полки Толстого. Но сидеть на толстовской мучной диете для молодого растущего интеллекта было невыносимо. Не спасало и бесконечное перечитывание «Мастера и Маргариты», чем кормились духовнобогатые девы. До одури хотелось чего-то современного, про сейчас. Ещё лучше - фантастики. И, конечно же, переводной. Тут было главное - не нарваться на какого-нибудь прогрессивного западного автора. Прогрессивность я чуял нутром и ненавидел её во всех проявлениях. Я не мог заставить себя читать Рея какого-нибудь Бредбери, зато каждую строчку Лема или Хайнлайна перечитывал по три раза.

Что же касалось современной мне литературы, я воспринимал её примерно так же, как советскую стоматологию - то есть с ужасом и омерзением. Чтение советских писателей доставляло боль почти физическую. Впрочем, и тут были свои градации - от почти выносимого до запредельно-инфернального.

Особенно жуткими было сочинительство нацкадров. Если писания русских «деревенщиков», при всей их бесконечной унылости и депрессивности, ещё можно было хоть как-то одолеть, то русскоязычные сочинения бесконечно многочисленных Нутайзурбуевых и Кроликоянецев - обычно про быт южных сёл - были чем-то совершенно инфернальным. Я физически ощущал, как меня загоняют в войлочную юрту, к овцам и клопам. С другой стороны, нацкадровские тексты иногда доставляли то, что сейчас называют «лулзами» (по-русски это, наверное, будет «скорбные ржаки»). Некоторые перлы из нацкадровских сочинений передавались из уст в уста.

Поэтому, когда добрые знакомые мне дали журнал без обложки и посоветовали прочесть повесть человека с узнаваемо восточным именем и названием «Созвездие Козлотура», я решил, что добрые знакомые решили угостить меня очередной порцией скорбных ржак.

Повесть начиналась так:

«Хм» - подумал я и чтение продолжил.

Через пару страниц я наткнулся на типичный восточный лулз-ржак, который органично смотрелся бы в кавказской или среднеазиатской прозе. Но было видно, что автор вписывает его вполне сознательно. Когда же я дошёл до описания соотечественника автора, руководителя широкого профиля и знатока восточных тостов, у меня возникло совсем странное чувство.

Начиная этот текст, я выбирал из двух возможностей. Написать более-менее гладкий некролог ушедшему от нас - в преклонном возрасте, не сказать чтобы безвременно - уважаемому человеку. Или всё же поговорить о том, чем этот уважаемый человек может быть интересен здесь, сейчас, а также и после того.

Я выбрал второе, осознавая все риски подобной позиции. Текст вызовет раздражение, а то и нападки, причём со всех сторон. Но я пока живой, а значит - как-нибудь переживу и это. Что касается моей дискурсивной совести, то она чиста: еже писахъ - писахъ.

Фазиль Абдулович Искандер родился в 1929 году в Сухуми. Отец, Абдулла Ибрагимович Искандер, полуабхазец-полуперс (бывший белый народ, насильно повёрстанный в азиаты - примерно то же попытались проделать с русскими позже), был некогда владельцем кирпичного завода. В советское время у такого человека не могло не быть неприятностей. Искандер в одном интервью говорил, что отца посадили в тюрьму за то, что он был наполовину персом. Фазиль Абдулович, судя по всему, вообще считал вопросы происхождения главными и основными, и в этом с ним трудно не согласиться. Однако тут дело было сложнее: в тридцать восьмом его отца не расстреляли, а выслали из СССР по так называемому «персидскому делу» - что может рассматриваться как милость. Увы, напрасная: в Персии высланных приняли за сталинских шпионов и уморили на рудниках. Другие получили своё на месте: грузинизация Абхазии проводилась классическими сталинскими методами. Дядя Фазиля Искандера погиб в Магадане. Других - знакомых, родственников - пропустили через мясорубку. Впоследствии Искандер будет вспоминать под камеру, как «всюду убирали абхазов и сажали грузин». Разумеется, осторожно.

Он жил у родственников жены в селе Чегем. Несмотря на сомнительное, с точки зрения соввласти, происхождение, у Фазиля не было проблем. Он блестяще окончил русскую школу в Сухуми, поехал в Москву. Собирался поступить на философский факультет, но услышал слова преподавателя «кажется, на вашу нацию есть разнарядка», и понял это себе в ущерб. Поэтому пошёл поступать в Московский библиотечный институт, из него перевёлся в престижный Лит, который окончил в пятьдесят четвёртом. По распределению попал на Брянщину, где работал в газете «Брянский комсомолец» (видимо, её-то он и имел в виду под «среднерусской молодёжной»), потом в «Курской правде», впоследствии вернулся на родину. В 1956 году он совершает карьерный скачок другим на зависть - становится редактором в абхазском отделении Госиздата. Что, помимо всего прочего, дало ему необходимую творческую свободу.

С 1956 года он регулярно печатался в «Смене», «Неделе», не пренебрегал «Костром» и «Сельской молодёжью» (не могу представить себе читателя данного журнала, но они, наверное, были). Писал стихи - в 1957 году в Сухуми опубликовал сборник под ожидаемым названием «Горные тропы». И одновременно писал рассказы, которые в дальнейшем составили роман «Сандро из Чегема».

Дальнейшее понятно. Он переезжает в Москву и постепенно вырастает в большого советского писателя и человека. После краха социализма его рост не уменьшается - он пополняет собой когорту небожителей, занимая место несколько ниже богоподобного Чингиза Айтматова, но в принципе сравнимое.

Это вообще вопрос сложный. Некоторые его знакомые - например, Владимир Соловьёв - до сих пор убеждены, что Искандер проскочил мимо Нобелевки: надо было рвать с совком, переезжать на Запад, давить на жалость, раскручивать тему маленького гордого народа… Понимал ли это Искандер? Скорее всего да. Однако решил, что игра не стоит свеч. Статусных цацек за жизнь у него скопилось предостаточно: Искандер был осыпан наградами, как новогодняя ёлка. Что позднесоветская, что раннероссийская власти (не говоря уже об Абхазии) - все приносили свою дань. Его холили, лелеяли, награждали, снимали по его книжкам фильмы (кстати, неплохие). Лист его регалий огромен. Вот неполный списокв: Искандер также был академиком РАЕН (1995), Академии российского искусства (1995), Независимой академии эстетики и свободных искусств (1995), почетным доктором Норвичского университета (США), членом и лауреатом Баварской академии изящных искусств (Германия).Фазиль Искандер был награжден орденами "За заслуги перед Отечеством" III (1999), II (2004) и IV (2009) степеней, орденом "Честь и слава" I степени Абхазии (2002).Писатель был награжден рядом престижных отечественных и зарубежных премий: Государственной премией СССР (1989), Государственной премией РФ (1993), премией имени А.Д. Сахарова "За мужество в литературе" (1991), Пушкинской премией фонда А. Тепфера (1992), премией "Золотой Остап", Малапарти (Италия), "Триумф" (1998), памятной медалью РАН "Шедевры русской литературы ХХ века" за выдающийся вклад в развитие культуры России (2003) и др.В 2011 году Искандер стал лауреатом литературной премии "Ясная Поляна" имени Л.Н. Толстого и обладателем премии правительства России за сборник "Избранные произведения".Именем его - при жизни - названа одна из малых планет и московская библиотека.

При этом, в отличие от чудовищно бездарного, деревянного, вообще не слышащего русский язык Айтматова, он продолжал писать, и писать хорошо. Какой-то льстец - возможно, Быков или кто-то вроде него, уже не помню - даже называл творчество Фазиля Искандера последним лучом света в тёмном царстве.

В принципе, любой талантливый провинциал, пытающийся войти в большую литературу, имеет возможность сделать один почти беспроигрышный ход, литературное е2-e4. А именно - предложить на рынке свой провинциальный опыт. Скажем, ирландец в Лондоне может попытаться зайти в большую прозу, опубликовав что-нибудь на тему нравов ирландской глубинки. Житель Аляски может шокировать и заинтересовать среднеамериканского обывателя картинами сурового быта Аляски. Да что там - через эту калитку вошли в литературный пантеон Редьярд Киплинг, успешно продавший Британии «британскую Индию», или Гоголь, начавший литературную карьеру с «Вечеров на хуторе близ Диканьки», то есть с демонстрации чопорной петербургской публике комических малороссов в шароварах. Так что ничего стыдного в этом нет - если, конечно, это именнопервый шаг.

Для советского нацменского литератора этот ход был разрешён. Но только с той поправкой, что интерес нужно было вызвать не у публики, а у кураторов литпроцесса, и не литературный, а идеологический. Правильная траектория была такова: рассказики о «малой родине» (о каком-нибудь далёком селе или ауле), потом производственный роман на родном материале, потом производственный роман союзного значения (про Магнитку или БАМ), а потом можно было уже получить допуск к большим тиражам и возможностям. Хотя малую родину полагалось не забывать, это ж святое.

Это, кстати, важный момент, не обойдём его. Русских в СССР сделали бездомным народом. «Мой адрес не дом и не улица, мой адрес Советский Союз»: эта страшная и мерзкая по смыслу песня была впиздрячена русским дурачкам как руководство к действию. Русские не имели права любить ничего своего, право на «малую родину» им так и не дали - хотя разрешили плакать о ней, убитой (к чему и сводилось творчество «деревенщиков»). Они всё время ехали в теплушках на какую-нибудь очередную стройку в тайгу. Напротив, нацменам разрешалось и даже вменялось в обязанность жить хозяевато, на своей землице, хранить верность родному селу, дому, району - даже уехав из него. Землячества и диаспоры, запрещённые русским, всячески поощрялись у нерусских - в том числе и создаваемой для них культурой. Ароматный дымок кизяка, верблюжьи следы в зарослях саксаула, божественный вкус кумыса и чистейший горный воздух - всё это полагалось любить взасос, воспевать, облизывать словами. Благо, в советских условиях это было несложно. По сравнению со страшной, нищей жизнью русского «нечерноземья», где русские ютились по десятеро в крохотных клетушках и ели зелёную гнилую колбасу, любой аул, где хотя бы не было проблем с жилплощадью и было мясо и фрукты, казался если не раем, то вполне интересным для жизни местом. Разумеется, реальные аульные нравы были реально страшны - настолько, что никакое мясо и фрукты этого не компенсировало. Но на то и существовал соцреализм, чтобы такие моменты подвергать пристойной лессировке. Эта игра и её правила были отлично известны, дальнейшее зависело от старательности автора.

В этом отношении Искандер был образцовым советским писателем. Он воспел родную Абхазию и село Чегем так, как мало кто из совписов позволял себе. «Сандро из Чегема» написан сахаром и мёдом, разведёнными патокой неистовой любви. При этом применялась двойная маскировка: рассказы выдавались за «юмор и сатиру» (примерно как фильм «Мимино», восхваляющий «интересных кавказских мужчин»). Это тоже понималось правильно - как часть игры… Впрочем, как и то, что автор, хорошо зная жанр, регулярно обнажал его условность. Например, добавлял в описываемый им этнографический салат, столь любимый советскими гнидогадоидами, несуществующих фигурантов - то есть придуманные им «малые народы». Интересно, всегда ли это понимали те, кто по долгу службы проверял его тексты на многонациональную полезность?

Более того. Националам было разрешено любить и воспевать самое запретное, что было в СССР - частную собственность, в том числе земельную (то есть основну и главную). Русские, прозябающие на отнятой, опоганенной большевиками земле, изнасилованной и осквернённой колхозами, читали в азиатских книжках про «любовь крестьянина к своему полю». Кавказу и Азии это было можно - иметь своё поле, свой дом, своё, своё, своё, родное, родовое, вечное. Искандер писал об этом с настоящим чувством. Могло даже показаться, что автор дразнится. То есть дразнит русских дураков, у которых своего поля нет и никогда не будет. К чести Фазиля Абдуловича, эти нотки в его текстах - если они и были - могут быть различимы только предвзятым (или слишком внимательным) взглядом. А вот роскошь натуральной жизни представлена как подобает - пышно и красочно.

Критики это называли «пафосом приятия мира». В самом деле, моречко, фрукта, парное мяско и не слишком достающая (но исправно снабжающая всем необходимым) советская власть этому очень способствуют.

У нацменского советского интеллигента можно найти много изъянов. Перечислять их было бы долго, да и ни к чему. Однако него всегда было два преимущества, которых русский интеллигент лишён. Причём таких, по сравнению с которыми всё остальное не стоит недоеденного чебурека.

Во-первых, безпроблемный допуск к Творчеству. Русским в СССР и РФ запрещены две вещи - Власть и Творчество; на эти места всегда сажают или нерусских, или таких отпетых мерзавцев, что «лучше бы папуасы». Впрочем, кто-то ведь должен и работать, так что на собачьих условиях могли пустить и русского - желательно пьяницу или с проблемами.

Что касается националов, тут политика была иная. Есть такая байка про то, как народный академик Лысенко демонстрировал невероятные удои коров, выращиваемых его методами. Секрет состоял в том, что коров кормили шоколадом. Скорее всего, это именно байка, запущенная гебнёй в период ликвидации лысенковского проекта. Однако к нацменской интеллигенции применялся именно этот метод - кормление шоколадом. Не то чтобы любого талантливого кавказца или азиата «продвигали» - но тех, кто попадал в обойму, холили и лелеяли. Раздуть до слоноподобного величия таких мух, как Расул Гамзатов или Чингиз Айтматов, надо было ещё постараться. Но большевикам и не такое удавалось - достаточно вспомнить сверхмонструозного «казахского поэта-акына» Джамбула, который вообще ничего не писал и не пел, кроме похабных песенок о своих любовных победах в молодости: за него творили русские поэты, официально числившиеся «переводчиками». Это было, впрочем, в порядке вещей.

И во-вторых - нацменский интеллигент знал реальное устройство Советского Союза. Русских от таких знаний тщательно оберегали. Русские жили (и живут) в искажённом мире, создаваемым советской/постсоветской пропагандой. Мире нищем, жалком и глупом, из которого нет выхода, где слепо тычутся щенявые, глупезые людишки, не знающие элементарных вещей о жизни. Русские живут и умирают, так и не поняв, что это с ними такое было.

Нацменам же было дозволено самое сокровенное - знание об истинной жизни и истинном положении вещей. На Кавказе и в Средней Азии советская власть была довольно условной. Там существовала частная собственность (немножечко прикрытая занавесочкой), был дозволен частный бизнес (мелкий и полуконспиративный, но всё-таки), люди жили жирно, богато. Пока русские дураки гробились за Полярным Кругом, чтобы накопить на советский «автомобиль», мудрые кавказцы каждый день кушали нежнейшую баранину, запивали домашним вином и не утруждали себя никакой работой, кроме бесконечных застолий. Желающие сделать советскую карьеру привозили в Москву несколько сумок мяса, за которые голодные советские аспиранты писали им диссертации. Дикари получали звания кандидатов и докторов наук - на Кавказе были целые сёла, где все имели учёные степени… Но дело было даже не в этом. Все эти люди знали тайну советчины, истинную причину и смысл существования советской власти. Например - то, что она была создана для отъёма у русского народа его собственности, и что она кончится, когда умрут последние русские, могущие претендовать на возвращение отнятой собственности. А также и то, что последует за ней. Все эти вещи, бывшие для русских дураков величайшим секретом, были прекрасно известны малограмотным азиатским и кавказским пастухам, городским бездельникам, ворам, пузатым местным начальникам. Которые относились к советчине как к неприятной неизбежности: «э-а, всё это кончится, а мы как кушали виноград и барашка, так и будем кушать виноград и барашка». Тут они, впрочем, несколько ошибались - но это уже совсем другая история. Важно, что любой тбилисский или сухумский бездельник знал про СССР больше, чем русский учёный. За что он его заслуженно презирал - как лоха, терпилу и дурака, не знающего, на каком свете он живёт и как тут всё на самом деле устроено.

Особенно же осведомлёнными были жители советских многонацинальных хабов, ульев дружбонародности, к каковым относился и Сухуми (а также советский Баку и некоторые другие хлебные места). Даже на общем фоне благоденствующего Юга эти жужжащие человеческие гнёзда выделялись. Тот же Сухуми был истинно многонациональным городом, восхитительным этнографическим салатом, где, как всем казалось, мирно уживаются с десяток-другой народов, не считая меньшинств. Искаднер часто вспоминал это пёстрое полотно, столь милое сердцу современного новиопа: на улицах звучит армянская, греческая, грузинская, менгрельнская, кое-где и русская речь, все ходят друг к другу в гости, угощают блюдами национальной кухни, поздравляют друг друга с праздниками, которых так много, и все надо отпраздновать… В общем, рай. Правда, оплачивался этот рай потом и кровью единственного народа, который в братской советской семье много работал и ничего не получал за свой труд. Как только золотой дождь, изливающийся на благодатный Сухуми, обмелел - бывшие добрые соседи взялись за ножи и начали выяснять, кто тут главный. В конце концов выяснилось, что Сухуми называется Сухум и главные здесь абхазы. Фазиль Искандер тоже принял в этом некоторое участие - в безумном 1989 году он был избран от оппозиционных сил в составе 11 депутатов от Абхазской АССР в Верховный Совет СССР 12-го созыва. Впрочем, в восемьдесят девятом в законодательных органах специально размещали деятелей культуры - например, милейший профессор Аверинцев попал в Верховный Совет СССР. Потом их всех повыкидывали, кроме настоящих зубров-мафиозо типа Кобзона. Искандер ситуацию оценил правильно: попробовав эти дела на вкус, он потихонечку отполз обратно - с президентом Ардзинбой устанавливать тесные отношения не стал, в местные дела вообще лез по минимуму, вполне удовлетворившись полуофициальным статусом «старейшины абхазской диаспоры в Москве».

Впрочем, это мы забежали вперёд - да и не туда.

Всякому приличному литератору в СССР полагалось немного диссиденствовать и самую малость инакомыслить.

Искусство это было непростым - примерно как искусство японского повара, готовящего рыбу фугу. Даже небольшая ошибка при готовке могла привести к проблемам со здоровьем, иногда летальным. Однако без этого дополнительного измерения (назовём это так) автор в глазах прогрессивной публики оставался банальным совписом, не имеющим права претендовать на душеводительство. Только такие священные монстры, как Чингиз Айтматов - то есть люди, реально допущенные к реальной власти - могли эти негласные требования игнорировать, и то не до конца.

Искандер отметился как оппозиционер «Созвездием Козлотура», являвшимся - тогда уже безопасным - глумом над хрущёвщиной. А также над советской властью в целом, в том числе над её неофициальной стороной - что я тогда, при первом чтении, почувствовал, но не смог сформулировать. Например, сама фигура «козлотура» - то есть помесь горного тура-кавказца и русской домашней козочки - очень ехидно намекала на советскую нацполитику. Но это было для понимающих; остальным предлагалось похохатывать над разрешённой советской темой о дураках-начальниках.

В принципе, на этом уровне - дозволительной советской «сатиры» - он мог бы и остановиться. Диссидентом в сколько-нибудь серьёзном смысле он никогда не был - поскольку, как и всякий нацменский интеллигент, знал, когда и чем кончится советский цикрк (о чём мы ещё скажем ниже). Обладая таким знанием, никакого желания диссидентствовать не возникает - разве что для блезиру. Фазиль Абдулович, однако, понимал, что блезир нужен, и к тому же имел зуб на грузин. Первое плюс второе определило его оппозиционную тему - глумление над сталинизмом.

Особенную неприязнь у него вызывал Берия, как уроженец Абхазии, мегрел, записанный грузином и являвшийся непосредственно ответственным за несчастья его семьи. Рассчитаться с этой фигурой, пусть хотя бы литературно, было для Искандера чем-то вроде долга чести. Он это и проделал - в нескольких действительно блестящих (по-восточному, но всё же) рассказиках на эту тему. С этим уже можно было выходить на международный уровень.

Первая публикация за рубежом - в знаменитом «Ардис Паблишинг», принадлежавшем чете славистов Профферов, издававших русскую запретную классику. Например, Набокова - о, эти чёрные томики с каретой на суперобложке! Именно в этом издательстве появился неподцензурный том «Сандро из Чегема». Было это в 1979 году. В том же году выходит - самиздатовским способом, тиражом 12 экземпляров - неподцензурный литературный альманах «МетрОполь». Фазиль Искандер - в числе авторов. Причём публикуется заведомо скандальный текст «Маленький гигант большого секса» - как раз с темой Берии.

Кому другому такие выходки стоили бы места и карьеры. Искандер, однако, знал расклады и больших проблем не ждал. Небольшие, разумеется, были - его на несколько лет отстранили от печати. Его новые тексты появятся только в перестроечные годы.

Период вынужденного молчания Искандер использовал правильно - для написания большой важной книжки. В 1982 году в американском издательстве Ann Arbor выходит поввесть-притча «Кролики и удавы».

Перестройка готовилась очень заранее. Конспирологически настроенные граждане считают, что с шестидесятых как минимум. Тут можно поспорить. Однако тот факт, что все важнейшие решения были приняты до Олимпиады-80, несомненно.

Интересно, как их доводили до сведения. Все, кого перестроечные возможности (именно возможности) непосредственно касались, получили информацию о грядущих изменениях заранее. До тех, кто должен был бежать-спасаться, её довели методами искусства. Например, известная данелиевская как бы «кинокомедия» «Кин-дза-дза» была точнейшим, детальнейшим описанием готовящихся «девяностых» - начиная с темы всеобщего кидалова и торговли горючкой как основы экономики и кончая демонстративно-униженным положением «пацаков» (как говорится, прочтите это волшебное слово наоборот). Все разумные люди - в основном «чатлане» - это так и поняли.

Разумеется, Искандер тоже что-то знал, а о чём не знал - догадывался. Собственно, «Кролики и удавы» - это описание перехода от якобы «социализма» к якобы «капитализму» при сохранении абсолютной власти советской номенклатуры. И возникающих при этом социальных эффектах. То есть это была такая «Кин-дза-дза» для умных.

Если быть совсем точным. Повесть посвящена переходу от идеократической власти к власти материальной.

Сюжет - для тех, кто не читал - банален. Есть страна, в которой некие удавы питаются некими кроликами. Остальные животные соблюдают нейтралитет. Кролики при этом не способны противостоять удавам: при виде глаз змеи они впадают в транс и дают себя съесть. Считается, что удавы обладают гипнотическим даром. Эту веру в кроликах поддерживает кроличий король, имеющий тайные отношения с удавами и морочащий головы своим подданным обещаниями вот-вот вывести вкуснейшую Цветную Капусту, которая-де всех накормит и решит все проблемы. Наконец, некий особенно умный кролик догадывается, что никакого гипноза нет: кролики цепенеют от банального страха. Он несколько раз демонстрирует это, и кролики начинают очухиваться от гипноза. Однако некий удав изобретает новый способ убийства кроликов - удушение. И очень скоро всё приходит в норму. Что касается особо умного кролика, он жертвует собой ради истины, давая себя съесть удаву. Как водится, напрасно.

Суть басни стала вполне понятной в девяностые. Ровно те же процессы - описанные у Искандера с убийственным сарказмом - происходили в постсоветском обществе. Идеологический гипноз отменили во времена «перестройки и гласности», однако заменили его экономическим и силовым террором. Это привело к чудовищному обнищанию и физическому вымиранию населения (в первую очередь русского, разумеется). Что при этом люди думали и чувствовали, мы помним. Но если кто подзабыл, можно почитать и «Кроликов» - там всё то прописано в подробностях, иногда даже излишних. Например, очень хорошо раскрыта тема литератора, работающего на кроличьего короля (а на самом деле на удавов), рефлексирующего по этому поводу, но находящего себе всё новые и новые оправдания. Некоторые видят в этой фигуре пародию на Максима Горького, но я допускаю здесь и нечто иное - слишком уж много деликатных подробностей, и слишком уж личное отношение у автора к герою… Но не будем об этом. Что касается деталей в целом - они великолепны и очень точны. Например, предсказано возрождение нерусского национализма: удавами правил Великий Питон, которого в конце концов уестествляет соплеменный удав (тот самый, изобретший удушение как метод). Или, скажем, постсоветская ностальгия: и кролики и удавы сожалеют о прежних временах, когда кролики умирали безболезненно, а удавам было легче их ловить. Ну и так далее: читайте сами.

В СССР повесть издали в густоперестроечном 1988-м. Разумеется, непосвящённые - и не догадывающиеся, что день грядущий им приготовил - восприняли это как очередную антисоветскую сатиру, разобрали на цитаты и некоторое время ходили с ними на устах, как с пирсингом на губах. Автор смотрел на это по-гоголевски: «над собой смеётесь».

Скажем сразу: «Кролики» оказались вершиной творчества Искандера. Постперестроечные тексты вернулись к старым абхазским темам, разве что обогатились чернухой и отчасти «женской темой» - впрочем, до порнухи в каком бы то ни было смысле он не опускался.

Что теперь? Поскольку вокруг Искандера жило и кормилось какое-то количество людей, полное забвение ему не грозит. У него будет памятник, ещё одна библиотека, какой-нибудь фонд его имени - вот это уж точно будет, к бабке не ходи. Его вещи будут продавать с аукционов (продавали , кстати, ещё при жизни - тропа проторена). В общем, вокруг его имени уже сейчас складывается та маленькая индустрия, которая обычно складывается вокруг подобных людей. Нет, я не против, я не вижу в этом ничего предосудительного. Всяк своё пропитание имеет, а солнышко светит на всех ровно. Просто это их дела, это не наши дела.

Есть ли смысл или хотя бы удовольствие в чтении сочинений Искандера сейчас? Пожалуй, да - по крайней мере, социологический и политологический так уж точно. Как я уже сказал, нацменские интеллигенты знали и понимали куда больше, чем русские, а Искандер довольно многое говорил достаточно прямо.

Ну а для души… Не знаю. Если честно, то вряд ли мне захочется когда-либо перечитывать «Сандро» или что-нибудь в этом роде.

Однако я до сих пор помню фразу: «В один прекрасный день я был изгнан из редакции одной среднерусской молодежной газеты, в которой проработал неполный год».

Константин Крылов

Судьба Ф.Искандера, как и судьба любого сатирика, не была простой и лёгкой: за стремление к свободной печати, за участие в журнале "Метрополь" произведения писателя несколько лет не печатали в родной стране. О чем бы ни писал Фазиль Искандер, во всем чувствуется легко узнаваемая, только ему свойственная ирония. В его книгах перемешиваются терпкий юмор, язвительная сатира, тонкая лирика и высокая романтика.

Известность Искандеру принесла социально-философская сказка "Кролики и удавы" (1973), которая стала доступна читателям только в 1986 году. Мужество, ирония, мягкий юмор помогли Ф.Искандеру не обозлиться, сохранить своё человеческое лицо и достоинство, помогли создать удивительную сказку-аллегорию "Кролики и удавы", образы которой, как и образы Салтыкова-Щедрина, созданы с помощью гротеска, сарказма, иронии и пародии. "Кролики и удавы" можно также определить как антиутопию, хотя это определение будет не совсем верно. В антиутопии показаны опасные и непредвиденные последствия реализации утопических идей - изначально прекрасных и логичных. Антиутопия - это гипотеза, а "Кролики и удавы" - это реальность.

На сказку Фазиля Искандера написано множество критических статей. Она появилась в конце 80 - гг., когда тема тоталитаризма в литературе хорошо освещалась. Также, было очень много написано об антиутопии, и большинство критиков как раз рассматривали это произведение, как сатирическое изображение пороков общества с тоталитарным устройством.

Наиболее интересные статьи принадлежат Наталье Ивановой "Смерть против страха!", в журнале "Знамя" 1988г. и С.Рассадину "Суверенный Искандер" в журнале "Век" 1994г.

В "Кроликах и удавах" показано вполне реальное общество, причем обрисовываются вполне конкретные его черты. К такому приему прибегал не только Искандер. Опасаясь открыто высказывать отрицание, неприятие тех или иных сторон жизни, а порой и всей системы, писатели создавали фантастические миры, куда помещали своих настоящих героев. Обращаясь к проблемам политического устройства общества, такая проза всегда строится на абсурде и алогизме; в будничном течении жизни угадывается катастрофичность. Так возникает картина вымороченной действительности.

В сказке "Кролики и удавы" Ф.Искандер с помощью аллегории показывает тоталитарное государство трёх типов. Это государство кроликов, государство удавов и отношения между кроликами и удавами.

Удавы живут, как говорит автор, "в одной южной-преюжной стране". Их царство - это тоталитарное государство, во главе которого стоит Великий Питон. При его дворе находятся глупые, бездарные удавы. Например, главный визирь "на все вопросы умел отвечать не задумываясь, за что и был назначен главным визирем царя..." В царстве удавов всё основано на страхе и беспрекословном подчинении. Здесь существуют жестокие законы и обычаи. Великий Питон, появляясь, неизменно произносит "боевой гимн", который все удавы в знак верности "должны были выслушивать", приподняв голову.

Удавы охотятся за кроликами, а обезьяны и слоны соблюдают нейтралитет. Несмотря на то, что кролики обычно очень быстро бегают, при виде удавов они словно впадают в оцепенение. Удавы не душат кроликов, а как бы гипнотизируют их. При этом кролики и удавы при полной вроде бы своей противоположности составляют единое целое. Возникает особый симбиоз. Особый вид уродливого сообщества. Потому что кролик, переработанный удавом, - как размышляет Великий Питон, - превращается в удава. Значит, удавы - это кролики на высшей стадии своего развития. Иначе говоря, мы - это бывшие они, а они - это будущие мы.

И что получается. Если даже появляется в этой конформистской среде свободолюбивый кролик, чьей смелости хватает на то, чтобы уже внутри удава, уже будучи проглоченным, упереться в животе, то об этом бешеном кролике много лет потрясенные удавы будут рассказывать легенды.

Однако на самом-то деле и кролики, и удавы стоят друг друга. Их странное сообщество, главным законом которого является закон беспрекословного проглатывания, основано на воровстве, пропитано ложью, социальной демагогией, пустым фразерством, постоянно подновляемыми лозунгами (вроде главного лозунга о будущей Цветной Капусте, которая когда-нибудь в отдаленном будущем украсит стол каждого кролика!). Кролики предают друг друга, заняты бесконечной нечистоплотной возней. Это сообщество скрепленных взаимным рабством - рабством покорных холопов и развращенных хозяев. Хозяева ведь тоже скованы страхом: попробуй, скажем, удав не приподнять в знак верности головы во время исполнения боевого гимна. Немедленно собратья-удавы лишат его жизни за измену!

Рефлекс подчинения действует не только среди кроликов, но и среди удавов. Во главе стоит Великий Питон. Но Питон не удав, он инородец, сумевший подчинить себе весь удавий народ. Он требует беспрекословного подчинения и не терпит даже малейшего промедления в исполнении приказов. Всякое идеологическое вольномыслие или нарушение закон удавьей жизни безжалостно карается. Самая изощренная пытка среди удавов - самопоедание, когда хвост удава засовывался ему в пасть. С одной стороны, он, пожирая себя, самоуничтожается, с другой стороны, он, питаясь самим собой, продлевает свои муки. Тут нельзя не вспомнить процессы 1937-1938 годов в СССР, когда под пытками люди были вынуждены оговаривать себя.

Ф.Искандер смотрит на реальность без иллюзий, открыто говоря о том, что, пока кролики, раздираемые внутренними противоречиями (а удавам только этого и надо), будут покорно идти на убой, их положение не изменится.

При этом Ф.Искандеру удается говорить об этом с юмором. Юмор - самое заметное свойство прозы Ф.Искандера. Абсолютно все литературные критики, соглашаются в том, что юмор в произведениях Ф.Искандера довольно редкой разновидности, очень... настоящий, что ли. Смешное у него рождается словно бы из ничего, являясь всегда неожиданно. Его наблюдения, столь же острые, сколь и возвышенные, часто утрамбованы до размеров афоризма. И можно сказать, что его юмор и ирония - части его мудрости, а может быть, оригинальные формы извинения за избыток мудрости. Когда читаешь его, думаешь, что смешное - не продукт специфического жанра, а заключительная стадия познания истины, стадия, которую просто не все достигают

На наш взгляд, во всех произведениях Ф.Искандера "перемешан терпкий юмор, язвительная сатира, тонкая лирика и высокая романтика". В сказке Ф.Искандера показано вполне реальное общество, в котором к проблемам политического устройства (взаимоотношения власти и народа) примешивается абсурд, алогизм, которые могут привести к катастрофе. Автор рисует странное сообщество, которое живет по закону беспрекословного проглатывания. Оно основано на страхе подчинения, деспотизма, лжи и пустом фразерстве.

Царство удавов - это тоталитарное государство, но тоталитарный режим и его законы противоестественны природе любого общества, поэтому и в рядах удавов начинается постепенное разложение. Они становятся менее жестокими и кровожадными.

Появляются такие удавы, как Косой и Коротышка. Косой "для удава был чересчур добрый... он старался глотать кроликов так, чтобы причинить им как можно меньше боли, за что, в конце концов, поплатился". За это он был наказан Великим Питоном, в результате чего лишился глаза.

Такие же законы царили и в государстве кроликов, которое называлось Королевством. Глава его - Король и его приближённые составляют двор, в сказке он называется Столом, а придворные Допущенными к Столу. Те, кто хотел стать приближённым к Столу, назывались Стремящимися.

"Король знал, что только при помощи надежды (Цветная Капуста) и страха (удавов) можно разумно управлять жизнью кроликов". "...Ни один кролик никогда не видел Цветной Капусты. Правда, в кроличьей среде всегда жили слухи (хотя их и приходилось иногда взбадривать) о том, что местные туземцы вместе с засекреченными кроликами, работающие на тайной плантации по выведению Цветной Капусты, добились решительных успехов. Как только опыты, близкие к завершению, дадут возможность сажать Цветную Капусту на огородах, жизнь кроликов превратится в сплошной праздник плодородия и чревоугодия.

"Великая мечта о Цветной Капусте помогала Королю держать племя кроликов в достаточно гибкой покорности... Если в жизни кроликов возникали стремления, неугодные Королю, и если он не мог эти стремления остановить обычным способом, он, Король, прибегал к последнему излюбленному средству, и, конечно, этим средством была Цветная Капуста".

Когда мы читаем о "великой мечте" кроликов, то чувствуем иронию автора. Тоталитарное государство, в котором они жили, характеризуется репрессиями, насилием над личностью. И об этом Фазиль Искандер говорит, прибегая к аллегории, иронии, гротеску и сарказму.

"Если проявляющий стремления продолжал упорствовать, он неожиданно исчезал, и тогда кролики приходили к выводу, что его засекретили и отправили на тайную плантацию. Это было естественно, потому что те или иные стремления проявляли лучшие головы, которые, конечно, прежде всего нужны были для работы над выведением Цветной Капусты".

"Если семья исчезнувшего кролика начинала наводить справки о своём родственнике, то ей намекали, что данный родственник теперь "далеко, в том краю, где Цветная Капуста цветёт"".

"Если семья исчезнувшего кролика продолжала упорствовать, то она тоже исчезала..."; "...по вегетарианским законам королевства кроликов наказывали путём подвешивания за уши - но убивать не убивали..."

В сказке кроме политической сатиры есть тонкое знание психологии. Рассматривая ряд вечных вопросов, необходимо сделать ударение на характеристике иронии, юмора, эзопова языка и тут же дополнить, что смех автора окрашен в трагические тона.

По нашему мнению, взаимоотношения личности и государства раскрыты с философской точки зрения. Здесь можно увидеть и трагедию поэта, потерявшего свободу слова из-за позиции приспособленчества; здесь же драма и предателя, которого тоже потом предают…

Автор считает, что, если личность пытается бороться с государством, она обречена на поражение. С другой стороны, он уверен, что только сильная, свободная, задумавшаяся личность способна ускорить распад ненавистного государства.

В сказке Ф.Искандера "Кролики и удавы" пародируется ликвидация безграмотности в СССР. Король кроликов издал указ о всеобщей грамотности. Он приказал заготовить большое количество бочек с соком бузины, который использовался в качестве чернил.

Так называемые чернила стояли и начали бродить, превратившись в крепкий напиток, удивительные свойства которого "открыл" поэт.

Узнав "свойства" сока бузины, все стали требовать его. После того, как королевские склады были опустошены, чиновники пришли к общему мнению, что в стране установилась всеобщая грамотность.

Как мы помни, в конце 30-х годов было объявлено, что в Советском Союзе ликвидирована безграмотность, а на самом деле это оказалось фикцией, то есть не соответствовало правде жизни.

Жизнь героев сказки "Кролики и удавы" - это постоянный страх. Его испытывают кролики перед Королём, удавами, которые тоже находятся в этом состоянии перед Великим Питоном.

Читая сказку Ф.Искандера "Кролики и удавы", невольно вспоминаешь слова Салтыкова-Щедрина: "Жил - дрожал, и умирал - дрожал".

Оба писателя с помощью гротеска показали страх, который "ломает", уродует человеческую личность: герой Салтыкова-Щедрина лишает себя всех радостей жизни, а героев Ф.Искандера подталкивает к предательству.

В сказке "Кролики и удавы" писатель исследует психологию предательства. Оно совершается и в царстве удавов и в королевстве кроликов. Тоталитарный режим, не дающий возможности личности свободно раскрыться, способствует выявлению зависти, которая, как и страх, подталкивает к предательству.

Так, например, Кролик Находчивый завидует другу своей юности Задумавшемуся, завидует его честности, смелости, независимости, поэтому второй "раздражает" первого, который, предав друга юности, пытается успокоить свою совесть рассуждениями о долге перед Королём и т.д. Ф.Искандер вложил в уста одного из героев свои мысли о предательстве: "...предательство - это всегда убийство чужими руками своего человека..." Находчивый не убивал Задумавшегося, но привёл его к гибели, а это почти одно и то же.

Предатель Находчивый тоже оказался предан Королём, которому служил, и "был потрясён грубостью того, как его предали..."

У героев сказки Ф.Искандера "говорящие" имена. Используя эту традицию русской литературы, писатель даёт героям характеристику, в которую вкладывает своё отношение к ним. Задумавшийся кролик назван этим именем, потому что задумался о смысле жизни, хотел найти истину, правду. Он говорит своему ученику Возжаждавшему: "...живая жизнь всё время движется и меняется, нам нужен ориентир алмазной прочности, а это и есть правда. Она может быть неполной, но она не может быть искажённой сознательно даже ради самой высокой цели..."

Возжаждавший кролик - стремящийся продолжить дело своего учителя, стремящийся к справедливости.

Находчивый... В имя этого героя вложена ирония, так как этот кролик "найдёт себя" всегда, он нашёл, то есть получил все блага жизни, нашёл расположение Короля и Королевы.

Старый Мудрый Кролик. И в его имени звучит ирония. Достаточно интересна история возвышения этого кролика... Однажды именно он "очутился под морковным дубом, когда с него слетел жёлудь, попавший ему в голову.

Он получил сотрясение мозга. Это был первый случай такого заболевания в кроличьем племени". Кролик вылечился, и его назначили на должность Старого Мудрого Кролика.

Глубокий смысл заключён сказке Ф.Искандера "Кролики и удавы", смысл в том, чтобы оставаться личностью при любых обстоятельствах, то есть сохранить порядочность.

"Человек должен быть порядочным. Это осуществимо в любых условиях, при любой власти. Порядочность - это значит лично не участвовать ни в какой лжи. Порядочность не предполагает героичности, она предполагает неучастия в подлости" - как верно и мудро сказано.

Ф.Искандер мог сказать эти слова, потому что всегда сохранял порядочность, чего бы это ему ни стоило.

770руб.

Описание

Введение
1. История «Кроликов и удавов»
1.1. История создания произведения
1.2. Критика произведения
2. Специфика жанра
2.1. Понятие жанра
2.2. Проблема жанра в произведении Ф. Искандера
3. Жанровые признаки сказки и притчи в произведении Ф. Искандера
3.1. Черты волшебной сказки и сказки о животных
3.2. Черты притчи
4. Признаки утопии и антиутопии в «Кроликах и удавах»
5. Понятие «философская сказка»
Заключение
Список использованной литературы
...

«Кролики и удавы» были впервые опубликованы в 1982 году в США в журнале «Континент». За это произведение писатель был награжден премией Великое Кольцо (премия в области фантастики) в 1987. В СССР сказка была опубликована только в 1988 году в журнале «Юность». Произведение вызвало интерес читателей, а также стало предметом критических статей и научных исследований. Значительная часть наблюдений, сделанных критиками и литературоведами, касалась иносказательных образов сказки. Сказка «Кролики и удавы» - результат философских размышлений писателя. Эта книга повествует о природе любой власти, основанной на лжи, насилии, и о неподготовленности народа «жить правдой». «Кроликов и удавов» называли одним из наиболее сильных произведений Искандера.

Введение

Произведения Ф.А. Искандера на протяжении многих лет вызывают интерес отечественной и зарубежной критики. Его творчеству посвящены многочисленные рецензии и критические исследования. Однако какое-либо конкретное произведение автора редко становится объектом научного исследования. Большинство литературоведов, занимающихся творчеством Ф.А. Искандера, изучают особенности всей прозы автора в целом, а не одного конкретного произведения. В данной работе будет произведен анализ сказки Фазиля Искандера «Кролики и удавы».

Фрагмент работы для ознакомления

Литературная сказка - эпический жанр, ориентированное на вымысел произведение, тесно связанное с фольклорной сказкой, но, в отличие от неё, принадлежащее конкретному автору, не бытовавшее до публикации в устной форме. Литературная сказка часто подражает фольклорной. Литературная сказка вторична по отношению к сказке фольклорной. Она вобрала в себя то, что было выработано традиционным фольклором: представления человека о добре и зле, о справедливости, представления людей о мире, их мечты и идеалы. Первые зафиксированные на бумаге сказки представляли собой фольклорные сюжеты, подвергшиеся поверхностной литературной обработке. Сюда относятся сказки Ш. Перро и братьев Гримм. Они были «промежуточным этапом» между народными, бытующими в устной форме сказками и литературными, авторскими сказками.Собственно литературная сказка возникает в период романтизма. Литературная сказка - это явление, созданное в синтезе фольклора и литературы, коллективного и индивидуального, соответственно, она будет хранить «память жанра» (т.е. сохранять черты фольклорной сказки). Разделение на сказку фольклорную и литературную связано, во-первых, с наличием личного авторства или его отсутствием (коллективное творчество) и, во-вторых, с действием законов фольклора, таких как бытование в устной форме, наличие множества вариантов одного и того же сюжета и т.д. Как заметил В.П. Аникин, «Каждый писатель, каким бы оригинальным ни было его собственное творчество, ощущал свою связь с фольклором» [В.П. Аникин, «Сказки русских писателей», 1985].На XIX-XX века приходится период расцвета литературной сказки. Поэтика и стиль сказки привлекали многих писателей. Авторы обращались к жанру сказки с целью художественного осмысления «вечных тем» человеческого бытия. Возрождению популярности жанр способствовали такие писатели как X.К. Андерсен, Ч. Диккенс, Л. Кэрролл и др., а в русской литературе – А.С. Пушкин, Н.В. Гоголь, М.Е. Салтыков-Щедрин и другие. Стоит отметить, что сказки А.С. Пушкина – это целая эпоха в истории развития авторской сказки, основа национальной литературно-сказочной традиции. Пушкин вывел сказку из разряда второстепенной литературы, какой она оставалась до него, и по-настоящему открыл ее для художественного творчества.В 20-80-х годах XX века развивалась советская литературная сказка. Такие сказки отражали проблемы того времени и «пристрастия» литературы. Так, например, сказочными средствами в 20-40-е годы изображалась революционная борьба и восстановление социальной справедливости, отрицание буржуазных ценностей; в 50-60-х годах - научно-фантастические инновации; в 80-90-е годы актуальными становятся вопросы гуманного отношения к человеку, утверждение вечных нравственных ценностей. Советская сказка нередко становилась предметом литературных споров, пристального внимания критиков. Сказку осуждали за уход от действительности и недостаточность социально-политических и революционных проблем. Несмотря на ориентацию на социальные проблемы, множество сказок советских авторов было написано для детей. Значительную роль в создании детских сказок сыграли С.Я. Маршак, К.И. Чуковский, Е.Л. Шварц, Ю.К. Олеша. Однако советская сказка для детей всегда предполагала подтекст, скрытый воспитательный «заказ» государства. Литературная сказка является одним из самых трудно поддающихся определению и классификации жанром. Сложность исследования жанра литературной сказки заключается в неопределенности и неоднозначности самого явления. Литературная сказка отталкивается от фольклорной, но, по мнению многих исследователей, противоречит ей и все дальше уходит от первоисточника. Сложность исследования жанра приводит к существованию различных точек зрения на природу литературной сказки.Фольклорные сказки первоначально были связаны с мифами. Миф - это повествование, передающее представления людей о мире, месте человека в нём, о происхождении всего сущего, о богах и героях. В широком смысле миф - это особый вид сознания, представление человека о мире и своем месте в нем, основанное на вере в мистические свойства предметов, существ и явлений природы. Эта вера порождала убеждённость в правдивости и реальности мифа. Мифы возникают, когда человек вынужден объяснять себе явления действительности, не располагая научным знаниями о себе и окружающем мире. Наиболее ярко миф проявляется в первобытной культуре.Сказки обнаруживают отчётливую сюжетную связь с первобытными мифами, ритуалами, племенными обычаями. Происхождение сказок из мифа у многих исследователей не вызывает сомнения. Однако между сказкой и мифом есть определенные различия.Главные отличия сказки от мифа:1. Миф предполагает веру в истинность происходящего. Сказка ориентирована на вымысел. 2. Миф не имеет строгих канонов повествования. В сказках выдерживается строго определенная композиция с устойчивыми формообразующими элементами.3. Язык сказок максимально приближен к народному. Мифы отличаются особой торжественностью речи.4. В сказке человек вступает в противоборство с силами зла, чтобы достичь желаемого. В мифе повествуется о героях и богах, которые вершат судьбы простых смертных.5. Для мифа функцией является описание и объяснение мира. Сказка выполняет воспитательную функцию. 6. Миф заканчивается произвольно. Сюжет может быть продолжен в другом мифе про этого же, или другого героя. Для сказки характерно логичное завершение повествования, часто со счастливым концом.Сказки отражают мировоззрение народа на разных этапах его развития. В течение времени сказки меняются вместе с изменением порождающей их действительности. Во многих сказках находят отражение общественные отношения, первобытные представления о мире, тотемизм, обычаи и т.п. В сказках народов мира много общего, что объясняется сходными культурно-историческими условиями жизни разных народов. Вместе с тем сказки имеют свои особые национальные черты, отражают уклад жизни того или иного народа, труд и быт людей. Сказка - одна из культурных форм становления духовности человека. С древнейших времен они бытуют у разных народов, в определенной степени приближены к сказаниям, сагам, преданиям, легендам. Издавна известны философские сказки-притчи.Существуют различные подходы к классификации сказок. Исследователь В.Ф. Миллер выделял три группы - сказки с волшебным содержанием, сказки бытовые, сказки о животных. Его классификация отчасти совпадает с классификацией мифологической школы (мифологическое направление в этнографии и фольклористике, зародившееся в XVIII веке), по которой выделяются сказки мифические, о животных и бытовые. Немецкий ученый В. Вундт выделял семь групп сказок: мифологические сказки-байки, чистые волшебные сказки, биологические сказки и басни, чистые басни о животных, сказки "о происхождении", шуточные сказки и басни; моральные басни. Эта классификация более подробная, но она вызывает возражения литературоведов.В творчестве любого народа можно выделить наиболее характерные группы сказок: о животных, волшебные, авантюрные и бытовые. «Кролики и удавы» сочетают в себе черты волшебной сказки и сказки о животных. Волшебная сказка отражает представлениями народа о добре и зле, его идеалы. Такая сказка заканчивается победой добра над злом и несет в себе определенную мораль. Сказки о животных были связаны с тотемизмом (культ тотема), т.к. животные являлись объектом поклонения. Любой предмет мог выступать в качестве тотема, но наиболее распространёнными тотемами были животные. Сказки о животных являются наиболее древним видом сказочной прозы. Одним из сопутствующих развитию сказки о животных исследователи называют жанр басни. Однако в баснях животные - это «маски», на самом деле они изображают людей с их пороками и недостатками. В сказках же персонажи являются животными, но ведут себя как люди. Иными словами, животные в басне – это аллегорические образы, а в сказке – антропоморфные животные.В произведении Ф. Искандера ярко выражены черты сказки о животных. Главными героями являются животные, что становится ясно уже из названия. Персонажи сказки сохраняют свои животные качества, хоть и наделены людскими повадками. Звери у Искандера основали свои государства: Королевство кроликов и Царство удавов. У кроликов и удавов есть свои законы и порядки, за нарушение которых предусмотрено наказание. У животных есть свои предводители (у кроликов - Король кроликов, у удавов - Великий Питон), все остальные должны подчиняться его власти. Животные в сказке Искандера живут по модели человеческого общества, но сохраняют свои природные инстинкты (например, удавы охотятся на кроликов). В то же время сказка «Кролики и удавы» аллюзией на реальную действительность. Сказка Ф. Искандера направлена на выявление и порицание человеческих пороков, социального неравенства, изъянов общества. В своем произведении автор показывает природу власти, основанной на лжи, насилии, страхе. Так, например, кролики живут в страхе не только перед удавами, но и перед властью собственного короля. И Король кроликов, и Великий Питон жестоко пытают и карают неугодных им граждан. Кроме того, персонажам сказки характерны человеческие пороки: чинопочитание, лицемерие, жадность и т.п. Таким образом, сказка Искандера является аллюзией на человеческое общество, и в то же время она аллегорична. Аллегоричность сказки заключается в том, что животные являются носителями людских пороков и недостатков. Автор демонстрирует нам все несовершенство общества. Отсюда следует, что в произведении «Кролики и удавы» присутствуют не только черты сказки о животных, но и черты басни.Менее ярко в «Кроликах и удавах» выражены черты волшебной сказки, так как автор нарушает каноны данного вида сказки. Волшебные сказки зачастую повествуют о борьбе добра и зла и заканчиваются победой добра. В произведении Искандера сражение со злом показано (условно), во-первых, в противостоянии удавам, а во-вторых, в борьбе против власти и принятых порядков. Но, в отличие от волшебной сказки, у Искандера зло не побеждено. В первом случае кролики лишь временно одерживают вверх над удавами. Задумавшийся находит способ противостоять гипнозу, что лишает удавов возможности управлять кроликом. Но вскоре удавы придумывают новый способ охотиться на кроликов, и все возвращается на круги своя. Во втором случае победа также была недолгой. Когда Задумавшийся, делает открытие, что гипноз удавов - это всего лишь страх кроликов, он пытается изменить жизнь своего общества. Сначала ему удается заинтересовать кроликов. Однако позже выясняется, что кролики не готовы принять эту новость, потому что тогда им придется отказаться от мечты о Цветной Капусте. Король же увидел в действиях Задумавшегося угрозу своей власти. Поэтому он дискредитировал Задумавшегося в глазах народа. В конце концов у Задумавшегося остался лишь один последователь – Возжаждавший, но тот ничего не мог изменить в одиночку. Таким образом Ф. Искандер развивает мысль о гипнотической силе надежды, позволяющей управлять «кроликами». Автор сказки проводит параллель между подчинением кроликов королевской власти и их подчинением гипнозу удавов. И власть Короля, и гипноз зиждутся на страхе. Кролики не способны побороть свой страх, следовательно, не способны побороть зло. Поэтому в конце сказки зло не побеждено, не происходит никаких перемен, «жизнь удавов и кроликов вошла в новую, но уже более глубокую и ровную колею» [Ф.А. Искандер, «Кролики и удавы», 1987]. Показывая жизнь кроликов, автор демонстрирует, что народу не нужна свобода и правда. Кроликам нравится стабильная жизнь, какой бы она ни была.Отметим также, что в сказке Искандера нет четкого разделения на добрых и злых героев. Неверно считать всех кроликов хорошими, а удавов плохими. С первого взгляда, удавы и кролики вроде бы противопоставлены друг другу. Может показаться, что кролики, по аналогии с другими сказками, положительные герои, т.к. они слабее. Хищнике же обычно бывают злодеями. Создается впечатление, что кролики превосходят удавов в нравственном отношении. У кроликов есть наука, культура, возвышенные мечты и цели. Удавы же просто «ползающие желудки». Однако постепенно становится ясно, что кролики не лучше удавов. Им также свойственны отрицательные черты: жадность, трусость, лицемерие. Они способны на предательство. Но вины самих кроликов в это нет. Автор не осуждает своих героев, ведь они лишь заложники системы. Король поощряет действия кроликов, т.к. это помогает ему удержать власть. И кролики, и удавы живут по правилам тоталитарного строя.М.Н. Липовецкий в своей статье «Знаменитое чегемское лукавство: странная идиллия Фазиля Искандера» пишет, что «структура “Кроликов и удавов” парадоксальным образом возрождает структурную схему волшебной сказки <…> которая под пером Искандера трансформируется в антисказку», но в то же время отмечает, что текст «напоминает о традиции животной сказки, басни». Действительно, образы зверей, наделенных человеческими качествами, напоминают басенные и сказочные сюжеты. Что касается структурной схемы волшебной сказки, здесь имеется в виду структура, которую обнаружил В.Я. Пропп. Он писал, что все волшебные сказки характеризуются единообразием своей композиции. Структура волшебной сказки такова:1.Завязка («В некотором царстве, в некотором государстве…»);2.Перечисление действующих лиц («жили себе дед да баба»);3.Начальная ситуация. Обычно действие же начинается с того, что происходит какое-нибудь несчастье. Элементы, «подготавливающие» беду - временная отлучка, нарушение запрета;4.Дорога - герой отправляется в путь, его ждут приключения;5.Путешествие в загробный мир (встреча с Бабой-Ягой);6.Испытания и награждения героя;7.Развязка – свадьба, воцарение героя, преображение героя и др.Кратко сюжет волшебной сказки можно описать так: в начале происходит ситуация нарушения благополучия героя (козни злой мачехи, похищение невесты и т.д.), затем следуют многочисленные испытания героя, символически воспроизводящие ситуацию временной смерти (путешествия в загробный мир), и результате этого испытания герою удается добыть средства для восстановления порядка. Данная схема применима и к сказке Ф. Искандера. Открытие Задумавшегося нарушает устоявшиеся порядки (ситуация нарушения благополучия). В результате этого удавы и кролики переживают ситуацию «временной смерти»: удавы ослабевают от голода, а кролики переживают тяжкие испытания. Исчезновение порядка приводит к хаосу. Поэтому Король, предает Задумавшегося, но это не помогает. В конце концов, кризис разрешается тем, что Удав-Пустынник находит новый способ охотиться на кроликов. Таким образом восстанавливается гармония в мире «Кроликов и удавов». Герой находит способ вернуть прежний порядок, и все возвращается на круги своя. Как мы видим, схема волшебной сказки у Искандера будто вывернута наизнанку. Законы устоявшегося режима являются своеобразным порядком для кроликов и удавов, попытка изменить режим – нарушение порядка. Поэтому Липовецкий прав, когда пишет, что произведение Ф. Искандера превращается в антисказку.На близость к сказке указывает еще одна деталь - начало «Кроликов и удавов», схожее с традиционным сказочным зачином: «Это случилось в далекие-предалекие времена в одной южной-преюжной стране» [Ф.А. Искандер, «Кролики и удавы», 1987]. Такой зачин определяет время произведения - условное прошлое. Так же условно пространство сказки: «в одной южной-преюжной стране, короче говоря, в Африке». Данные признаки указывают на то, что Искандер в своем произведении обращается к сказочной традиции. В то же время, автор нарушает эту традиции, т.к. нарушается сказочное время. В самом начале удав Косой рассказывает юному удаву историю, которая случилась с ним семьдесят лет назад. Получается, что события в рассказе Косого происходят за семьдесят лет до «далеких-предалеких времен». История кроликов и удавов не вписывается в условное время сказки. Таким образом, писатель вновь нарушает сказочный канон.Сказочная литература обнаруживает бесконечное жанровое многообразие: сказки-романы, сказки-новеллы, сказки-рассказы, сказки-повести, сказки-легенды, сказки-предания, сказки-аллегории; малые формы, приближающиеся к притчам, басням, лирическим стихотворениям. Отношение к сказкам всегда было двойственное: с одной стороны, сказки воспринимались как произведения для детей; с другой стороны, сказки были «носителями» народной, житейской мудрости. Мнение о том, что сказки предназначены исключительно для детей, глубоко ошибочно. Это подтверждается тем, что многие писатели в своем творчестве обращались к данному жанру. Особенно актуален в литературе жанр сказки стал в XIX и XX веках. 3.2. Черты притчиЛитературоведы определяют жанр «Кроликов и удавов» как «философская сказка». Сам же Ф. Искандер называл свое произведение притчей. Притча - короткий назидательный рассказ в иносказательной форме, заключающий в себе нравственное поучение. Притчу понимают как:1. Жанр эпоса, небольшое повествовательное произведение назидательного характера, содержащее религиозное или моральное поучение в иносказательной (аллегорической) форме. 2. Эпический жанр в литературе XIX-XX веков, характеризуется предельной заострённостью главной мысли, выразительностью и экспрессивностью языка. Отметим, что в литературе притча может быть как самостоятельным жанром, так и вставочным элементом, т.е. «вплетаться» в основное повествование другого произведения (например, герой произведения рассказывает притчу). Мы рассматриваем притчу как жанр.Притча - древнейший жанр, восходящий к мифологии и фольклору и сохраняющий на всем протяжении длительного исторического развития глубинные связи со своими истоками. Мало изучена теория жанра, его эволюция на протяжении веков, особенности притчи, ее место в системе жанров литературы. Происхождение многих фольклорных жанров, в том числе и притчи, еще полностью до конца не исследовано. Исключением являются жанры басни и сказки, которые уже вполне изучены. Условно развитие жанра притчи можно разделить на четыре этапа: 1.Формирование «зачатков» притчи;2.Становления притча как фольклорного жанра;3.Первые письменные фиксациями притчевых сюжетов без литературной обработки;4.Образование притчи как самостоятельного жанра литературы.На начальном этапе своего существования притча еще не имела определенного круга тем и проблематик. На втором этапе развития еще не сложилась система поэтики в целом. На третьем этапе притча проходит свое становление в письменном виде, но еще литературно не обрабатывается; определяются глубина и философичность ее содержания. В период литературного закрепления жанра притчи (четвертый этап) определяются важнейшие признаки формы: символичность и иносказательность, наличие двух главных (иногда единственных) персонажей, при котором четко устанавливаются их роли "учителя" и "ученика", лаконичность повествования.Многие исследователи считают, что жанровые признаки притчи изначально сложились в восточной литературе, а в европейской и древнерусской литературах притча появилась несколько позже. В древнерусской культуре притча приобрела особое распространение в эпоху средневековья, когда было велико влияние церкви. Бытует мнение, что притча возникает вместе с христианством, с первыми переводами текстов Священного Писания. Характерным признаком притчи является иносказательный поучительный смысл религиозно-нравственного характера. Широкое распространение получили притчи с религиозным содержанием, например, «Притчи Соломона». Наиболее известны «Притчи Иисуса Христа» - изложенные в Евангелиях назидательные истории, рассказанные Иисусом Христом. Притча - дидактико-аллегорический жанр. Она близка к басне, но отличается от неё широтой обобщения, значимостью заключённой в притче идеи. Притча исключает «описательность»: природа и вещи упоминаются лишь в общих чертах; действующие лица, как правило, не имеют индивидуальных внешних черт. Притча неспособна к обособленному бытованию и возникает лишь в некотором контексте. Сюжеты притч заимствованы из окружающей действительности, понятной слушателям.Притчу часто сравнивают с басней. Однако притча и басня сходны лишь по формальным признакам, хотя и здесь встречаются определенные различия.

Список литературы

1. Аникин, Владимир Прокопьевич. Сказки русских писателей. М.: Детская литература, 1996.
2. Бахтин, Михаил Михайлович. Литературно-критические статьи. М.: Художественная литература, 1986.
3. Бахтин, Михаил Михайлович. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Советский писатель, 1963.
4. Бобурова, А.А. Сказка и миф: различия и единство. Современные проблемы психологии семьи: феномены, методы, концепции. Вып. 5. – СПб.: Изд-во АНО «ИПП», 2011. – С. 12-18.
5. Выгон, Наталья Семеновна. «Энергия мифа»: философская сказка Ф. Искандера «Кролики и удавы» // Наука и школа, 2012. С. 76-79.

Пожалуйста, внимательно изучайте содержание и фрагменты работы. Деньги за приобретённые готовые работы по причине несоответствия данной работы вашим требованиям или её уникальности не возвращаются.

* Категория работы носит оценочный характер в соответствии с качественными и количественными параметрами предоставляемого материала. Данный материал ни целиком, ни любая из его частей не является готовым научным трудом, выпускной квалификационной работой, научным докладом или иной работой, предусмотренной государственной системой научной аттестации или необходимой для прохождения промежуточной или итоговой аттестации. Данный материал представляет собой субъективный результат обработки, структурирования и форматирования собранной его автором информации и предназначен, прежде всего, для использования в качестве источника для самостоятельной подготовки работы указанной тематики.