Народные промыслы сибири. Презентация по краеведению на тему: "Народные промыслы Тюменской области"

Промышленная деятельность жителей Минусинского округа сводилась к переработке продуктов сельского хозяйства и ремёслам, удовлетворявшим потребности, как жителей города, так и окрестных деревень.

В Минусинском округе имели распространение смолокурение, сидка дёгтя, выжигание древесного угля, плотничество, столярничество, охота, бондарство, пчеловодство, обработка кож и меха и другие ремесла.

Любопытную, характеристику промыслов жителей Минусинского округа на 1879 год даёт Ф.

Ф. Девятов, селекционер из села Курагино: « Относительно ремёсел, составляющих необходимость всякого хозяйства и домашнего обихода здешние жители настоящие энциклопедисты. Сохи, бороны, сани, телеги делает каждый сам для себя, не говоря уже о вилах, граблях и лопатах. Делают колёса, прядут верёвки, гнут дуги, сами дома строят, многие печи бьют сами, выделывают кожи на сыромять и на обувь, тоже сами, очень многие делают овчины, делают хомуты, шьют шлеи, шьют обувь.

Женщины приготовляют сукно, холст, хотя и в недостаточном количестве, жена мужу шьёт шубу, кафтан, рукавицы и шапки, муж жене шьёт обувь. Кому досуг по вечерам вяжут чулки и варежки; пояски и кушаки тоже приготовляют домашним образом. Многие мужчины умеют делать деревянную посуду, а женщины горшки льют, свечи и многие варят мыло сами. Всё это делается так, один делает очень хорошо, другой похуже, третий совсем худо и всё оправдывается пословицей «Хорошим хозяином и настоящим крестьянином считается тот, кто умеет делать всё сам».

В каждой деревне и каждом селе были и есть в настоящее время свои народные умельцы, развивались и продолжают развиваться ремёсла.

В селе Лугавском, со слов старожилов, развивалось ткацкое мастерство, прядение, вязание, пчеловодство, вышивка, деревообработка, печное дело, кузнечество, бондарство, сапожничество, кузнечное дело.

В настоящее время сохранились: ткацкое мастерство, прядение, вязание, вышивка, деревообработка, пчеловодство, печное дело.

Ткацкое ремесло, прядение, вязание, вышивка.

Ручное прядение известно давно. Оно было распространено среди всех народов земного шара, за исключением Крайнего Севера, где носили меховые одежды.

Первыми орудиями прядильного производства были ручные гребни для расчёсывания волокон и ручные веретена для их скручивания. Волокна, приготовленные для прядения, привязывались к прялке с подставкой или прялись непосредственно с гребня.

В 15 веке была изобретена самопряха с рогулькой, что позволяло одновременно скручивать и наматывать пряжу. С 18 века развивается машинное прядение. Сегодня широко известны электрические прялки. Но в нашей местности до сих пор отдаётся предпочтение обыкновенной, изготовленной своими руками, прялке. Из рассказа народной умельцы нашего села Рёвтовой Елизаветы Гавриловны, которая родилась в селе Лугавском. Любовь к ремеслу привила мать.

Этим делом она занимается семьдесят лет и считает, что оно помогает сохранить ей здоровье, мы узнали о прядении: «Пряха вытягивает из пучка шерсти несколько длинных волокон, скручивает их пальцами и привязывает к веретену – к круглой деревянной палочке, которая посередине толще, а к концам тоньше.

Веретено, должно быть, оттого так и называется, что его дело – вертеться и скручивать нитку. А скручивать её надо, чтобы она ровнее и прочнее была.

Если её просто вытянуть из шерсти, она будет рваться. Пряха вертит веретено и наматывает на него нитку. Вот так работают на прялке. Сырьём для изготовления пряжи была конопля, лён, и шерсть.

С коноплёй человечество познакомилось рано. По мнению специалистов, одним из косвенных доказательств тому служит охотное употребление в пищу конопляного масла. Кроме того, некоторые народы, к которым культура волокнистых растений пришла через посредство славян, заимствовали у них начало коноплю, а лён – уже позднее.

Коноплю, в отличие ото льна, убирали в два приёма.

Сразу после цветения убирали мужские растения, а женские оставляли до конца августа в поле – «донашивать» маслянистые семена. Уже было сказано, что пищевое конопляное масло ценилось; по несколько более поздним сведениям, коноплю на Руси выращивали не только на волокно, но и специально на масло.

Обмолачивали и стлали – мочили коноплю почти так же, как и лён, но вот мялкой не мяли, а толкли в ступе с песком. Коноплю использовали для плетения пеньковых верёвок.

Лён. Об урожаи льна гадали заранее («бельё зимой долго не сохнет – льны не хороши будут»), а самый сев, происходивший обычно во второй половине мая, сопровождался священными обрядами, призванными обеспечить добрую всхожесть и хороший рост льна.

В частности, лён, как и хлеб, сеяли исключительно мужчины. Помолившись Богам, они выходили в поле ночевали и несли посевное зерно в мешках, сшитых из старых штанов. При этом сеятели старались ступать широко, раскачиваясь на каждом шагу и мотая мешком: по мнению древних, так должен был колыхаться под ветром рослый, волокнистый лён.

И конечно, первым шёл всеми уважаемый, праведной жизни человек, которому Боги даровали удачливость «лёгкую руку»: чего ни коснётся, всё растёт и цветёт.

Особое внимание уделялось фазами луны: если хотели вырастить долгий, волокнистый лён, его сеяли «на молодой месяц», а если «полный в зерне» — то в полнолуние.

Когда у растений бурели головки, их выдёргивали с корнем.

Чтобы отделить семена от волокнистого стебля, ещё в начале 20 века в разных местах России коробочки отрывали руками, либо топтали ногами, либо молотили теми же орудиями, что и хлеб: дубинками, цепями, вальками, «лапами» — изогнутыми тяжёлыми и очень прочными палками, вырезанными из «копани» — ствола дерева вместе с корнем.

Шерсть в подсобном хозяйстве наших сельчан была овечья. Считается, что овца была одомашнена несколько тысячелетий назад. Овец стригли железными пружинными ножницами.

Затем перед прядением шерсть очищали от мусора и чесали железными и деревянными граблями. Шерсть использовали не только овечью, но ещё и собачью, и козью.

Далее требовалось освободить волокна от склеивающих веществ, которые придают живому стеблю упругость и прочность. Для этого лён тонким слоем раскладывали на влажном лугу и выдерживали в течение 15 – 20 дней, или опускали связками в пруд, или в специальную яму, выдутую в низине.

Использовалась только стоячая вода. Затем его сушили, мяли, отделяя волокно от посторонних тканей стебля. Далее лён трепали. И наконец, чтобы хорошо рассортировать волокно и разгладить его в одном направлении для удобства прядения, лён чесали с помощью гребней. Получалось высокосортное волокно – кудель. Готовую кудель можно было прикреплять к прялке – и прясть нить.

А ещё баба Лиза рассказала нам игру «Прялица»: все ходят по кругу и поют:

Прялица, кормилица моя,

С горя выброшу на улицу тебя.

Стану прясть и попрядывать,

На беседушку поглядывать.

По беседы нет весельица,

Моя милая не сердится.

Моя милая по дорожке шла,

Черноброва барабан нашла,

Она била, барабанила,

Из – за лесу парня манила,

Из – за лесу, лесу темненька.

А во время песни в кругу парень и девушка вертятся в одну, потом в другую сторону, целуются и уступают место другой паре.

В такую игру играли во времена молодости бабы Лизы.

Нитки у нас есть, а о каком именно ремесле сейчас пойдёт речь, Вы узнаете, отгадав загадку, которую нам рассказали сельские мастерицы по вязанию: Чиркова Елена Владимировна, родившаяся 1972 года в городе Кызыле.

Вязать научилась сама, спицами вяжет с шести лет, а крючком с 25 лет. Считает, что человек, занимающийся вязанием должен обладать терпением. После очерёдной красиво связанной вещи появляется азарт, и хочется вязать ещё и ещё. С ней согласна и Германчук Татьяна Геннадьевна, родившаяся в городе Минусинске и проживающая в нашем селе больше десяти лет.

Секреты и особенности промысловой охоты

Вещи, изготовленные Татьяной Геннадьевной, отличает особая фантазия, индивидуальность.

Две весёлые сестрицы –

На все руки мастерицы:

Сделают из ниточки

Носки и рукавички.

Конечно, речь пойдёт о вязании.

Когда появилось искусство вязания – точно не известно. Овцы были одомашнены ещё за девять тысяч лет до нашей эры. В России эти животные, а вместе с ними и искусство вязания появилось очень давно. Вязаные изделия пользовались популярностью всегда. Не вышли они из моды и сегодня. Одежда, связанная своими руками неповторима.

Многие мастерицы нашего села занимаются вышивкой.

Искусство вышивания насчитывает века. Находки археологов подтверждают, что уже в 9 – 11 веках в Древней Руси украшали золотым шитьём одежду знатных людей и предметы быта.

Вышивку выполняли при помощи иглы на различных тканях нитями льна, конопли, шёлка, серебра, шерсти, золота, драгоценных камней. Русская вышивка имела свои особенности. В ней часто использовали геометрический орнамент, изображая женщин, деревьев, птиц, растительности. Русскую вышивку делят на два вида: северную и среднерусскую.

Для севера характерна вышивка крестиком, вырезом, гладью. Основная особенность среднерусской вышивки — цветная перевить (мережка).

Удивительно красивые вещи вышивает крестиком ученица 10 класса нашей школы: Черкасова Наталья

Таким образом, в нашем селе в настоящее время развивается ткачество, прядение, вязание и вышивка.

Пчеловодство.

Одно из древнейших занятий человека – пчеловодство. Исследователями установлено, что в России им занимались ещё в 11 веке.

Пчёл разводили славянские племена, которые жили по берегам Волги, Оки, Клязьмы. Промыслу способствовала сама природа. Окружавшие населённые пункты, леса, поймы рек, покрытые сплошным ковром дикорастущих цветов и трав, представляли собой не отнимаемую базу для мёдосбора. Люди вначале использовали мёд только для пинания, а затем и для лечения. Позже было найдено применение и воску. Оба продукта являются важнейшим сырьём для пищевой, фармацевтической и радиоэлектронной промышленности. После того, как были открыты лечебные свойства яда насекомых и найден способ его получения в чистом виде, люди стали проявлять ещё больший интерес к пчёлам.

Пчёлы являются хорошими помощниками агрономов. Они главные опылители подсолнечника, клевера, гречихи, эспарцета, донника, кориандра, плодовых и овощных растений. Прибавки урожая, полученные в результате опыления медоносными пчёлами, существенно превышают стоимость прямой продукции пчеловодства. Уже по этой причине необходимое всемирно поддерживать и развивать пчеловодство.

Таким образом, пчеловодство в нашем сельском хозяйстве получило ещё одно название. Оно стало одним из важнейших способов повышения урожайности сельскохозяйственных культур без применения удобрений и особого ухода за посевными посадками.

Из жизни крылатых тружениц мне рассказали наши пчеловоды: Ильина Нина Васильевна, Снеговых Нина Васильевна и Абрамова Галина Михайловна, которая родилась в 1937 году в селе Лугавском.

Пчеловодством её увлёк дед. Любимым делом она занимается с 1961 года, более сорока лет. Работает для удовольствия и денег.

Медоносные пчёлы, пожалуй, единственные насекомые из живущих сообществами, которых сумел приручить человек. Крылатые труженицы обладают удивительными природно-охранным свойством. Пчёлы не уничтожают цветы и растения, не вредят им, а наоборот, способствуют их выживанию и развитию.

Растения, в свою очередь, щедро одаривают пчёл пыльцой и нектаром. Природа наделила пчел грозным оружием – жалом и сильнодействующим ядом. Женщин — пчеловодов пчёлы очень успокаивают, дают силу, бодрость, лечат.

По их мнению, пчёлы – это самые трудолюбивые существа. Пчёлы очень миролюбивые. Тех, кто им не угрожает, не боится их, они не трогают. По их словам пчёлы летают вокруг их, садятся на руки, лицо и ни когда не кусают. Надо знать их характер и уметь себя с ними вести. Для них это полезное дело, интересное, от этого занятия светлее на душе.

Деревообработка.

Для изготовления мебели, столярно-строительных изделий, покрытий для полов используют древесину.

Мастер по дереву мог заниматься своим ремеслом как одновременно с земледелием, так и специализируясь на нём.

Главное, чтобы мастерство приносило пользу и удовольствие от работы как самому мастеру, так и людям.

В нашем селе особенно знамениты деревообработчики: Самарин Василий Иванович (родился 1951 году в селе Быстрая, мастерству обучался самостоятельно.

Считает, что для этого дела необходимо трудолюбие и желание принести пользу людям. Занимается ремеслом более 15лет. Получает от своей работы удовольствие, деньги) и Попов Александр Леонидович (считает, что для работы главное – усидчивость.

Занимается резьбой по дереву с детства, научился от отца. От работы он получает большое удовольствие).

Печное мастерство.

Одним из самых нужных и уважаемых мастеров старой деревни был печник, ибо без печи нет жизни в доме.

Печь – источник тепла и жизни. Первоначально печи «били», т. е. на деревянный опечек устанавливали короб, по периметру частично плотно набивали густой, хорошо промешанной глиной, а затем устанавливали деревянный разборный свод – «свинью», затем, подсушив печь, её слегка начинали подтапливать, слабым огнём, чтобы она не потрескалась.

Печи получались монолитными, очень прочными. Рассказывают, что, бывало, в старину разбирали ветхий дом, а затем строили новый, вокруг печи.

В 19 веке печи начали класть из кирпича. Тогда и появились настоящие, творчески работающие печники, потому что в каждой избе они по – своему складывали печь.

Печь должна была соответствовать площади дома, её высота завесила от роста хозяйки, вход в избу и планировка определяли её местоположение и т.

д. Хорошая печь не дымила в избу, «тяга» должна быть такой, чтобы выходил дым, и в то же время не выдувало тепло. Печь не должна быть угарной, но должна быть жаркой и, в то же время, «экономной» в отношении дров. Кроме того, на печи делалась достаточно обширная лежанка для стариков и детей. И, конечно, хороший мастер клал красивые печи, чтобы была аккуратно украшена карнизами с гладкой обмазкой. В Сибири повсеместно печи белили, а иногда расписывали узорами.

Хороший печник работал неторопливо, степенно, аккуратно.

Основным инструментом был мастерок и кельма. Хозяин от души кормил печника, оплата – по договорённости. Хороший мастер славился на район.

Так и наш печник Подлинных Анатолий Анатольевич, славится не только в нашем селе, района, но и в соседней Хакасии.

Родился мастер в 1954 году в Ермаковском районе, в селе Ново – Полтавка.

Прочитал в книге о печном деле, и его это очень увлекло. Настойчивость помогла преодолеть все преграды. Занимается этим делом 45 лет.

3. Заключение.

Итак, исследовав современное состояние промыслов в селе, можно сделать вывод, что в Лугавском активно развиваются

Ткачество;

Вязание;

Пчеловодство;

Деревообработка;

Печное дело.

Моя работа не была бы такой интересной, если бы я не встретила на своём пути простых сельских тружеников, которые убедили меня ещё раз в том, что на селе живут люди, на которых держится земля Русская, что труд – источник простого человеческого счастья.

Мы, ребята Лугавской школы, встречаемся с мастерами, и они передают нам не только секрет своего мастерства, но и учат общению, беречь русские традиции:

Мы лугавские ребята,

Интересно все живём,

Про народные ремёсла

Вам частушки пропоём.

Дайте лён, дайте лён,

Дайте 49 веретён.

Стану прясть — попрядывать

На дружка поглядывать.

Шила милому кисет,

Вышла рукавица.

Посмотри, мой дорогой,

Какая мастерица.

Не стругает мой рубанок,

Не пилит моя пила,

Ко мне милка не приходи,

И работа не мила.

Моя пряха не прядёт,

Колесо не вертиться.

Что – то милый не идёт,

Видно, долго сердится.

Шила, шила сарафан –

Исколола пальчики.

А надела сарафан –

За мной гурьбою мальчики.

Мы не все частушки спели,

Знаем много их втроём.

Приходите в гости к нам,

Мы другие Вам споём.

В XVII в. в хозяйственный оборот России была включена, по сути дела, вся Северная Азия, и главная роль на начальной стадии ее освоения принадлежала промысловой колонизации. Она явилась не только первым, но длительное время и основным видом использования природных богатств на большей части сибирской территории, особенно к востоку от Енисея.

Первые русские переселенцы оседали в Сибири прежде всего по берегам ее главных рек, которые становились как бы «каркасом» первоначального расселения.

Реки служили там главными, а часто и единственными дорогами, давали важнейший источник существования - рыбу. Приречные земли обычно более всего подходили и для хлебопашества, и для скотоводства. Но междуречья в XVII в. также осваивались, и делали это в основном охотники за пушным зверем - промышленники.

По своей общей численности промышленники уступали таким группам русского населения Сибири XVII в., как служилые люди и крестьяне.

Однако в отдельных ее районах в это время численность промышленников оказывалась либо равной количеству охотников из коренного населения (в Якутии и Енисейском крае в 40-х гг.), либо даже превосходила его (в Манга-зейском уезде в начале XVII в.).

Всемерно содействуя присоединению обширнейших территорий к Российскому государству, промышленники укрепляли его могущество еще и тем, что обогащали «государеву казну» сданными в виде десятинной пошлины мехами, и в итоге давали такое количество ценной пушнины, которое намного превышало ясачный сбор.

Вплоть до XVIII в. благодаря усилиям именно промыслового населения Сибири Россия занимала первое место в мире по добыче и вызову за рубеж дорогих мехов- этого «мягкого золота».

Начало бурного развития соболиного промысла приходится на 20-е гг., а период наивысшего подъема - на середину XVII столетия.

Главным промысловым районом к тому времени стала Восточная Сибирь. Западная уступала ей не только в количестве, но и в качестве соболя (чем более суровым является климат, тем пышнее становятся шкурки зверей, а к востоку от Енисея морозы сильнее).

Районы интенсивного пушного промысла находились далеко от наиболее заселяемых мест, и промышленники направлялись сначала в низовья Оби и Енисея, а затем - на Лену и еще далее на восток.

В большинстве своем промышленники являлись северорусскими крестьянами и посадскими людьми, стремившимися хоть немного разбогатеть в «златокипящих государевых вотчинах».

Однако дорога к сибирским соболям была опасна, длинна, нередко отнимала несколько лет. Кроме того, она требовала значительных средств «на подъем».

Промышленнику требовались орудия охоты и рыбной ловли, обычная и специально сшитая для промысла одежда и обувь. Недешево обходился в далекой Сибири и продовольственный запас. Общая стоимость «ужины» (необходимого для промысла снаряжения и продовольствия) составляла обычно от 20 до 40 рублей.

Это была весьма значительная по тем временам сумма: тогда дневное пропитание стоило несколько копеек, а годовое жалованье рядового казака или стрельца составляло в среднем около 5 рублей.

Далеко не каждый имел нужные средства, и большинство охотников становились «покрученниками», т. е. снаряжались за счет нанявшего их хозяина. Условия найма были кабальными. Покрученник попадал в зависимость от нанимателя, выполнял его поручения и отдавал ему две трети добытой пушнины.

Нанимателями обычно являлись торговые люди, но нередко ими бывали и сами промышленники. Они составляли четвертую или третью часть таких хозяев, правда, в отличие от торговых людей, свыше 10 покрученников имели очень редко.

Поднимавшиеся на промысел «собою» так называемые «своеужинники», как было недавно выяснено, играли тем не менее довольно видную роль в освоении пушных богатств Сибири.

Однако и своеужинники редко охотились в одиночку. Обычно соболиный промысел в Сибири XVII в. велся организованно - артелью. Объединение промышленников в артели («ватаги») объясняется дальностью и неимоверной трудностью путей к промысловым угодьям, выгодностью организации совместных зимовок, глубоко укоренившимися в русском народе общинными традициями. Согласованных усилий требовал и сам промысел. Он чаще всего просто не окупал расходов «на подъем», если производился в одиночку.

Промыслы Сибири

Артели по своим размерам бывали от нескольких до 40 и более человек и нередко объединяли и своеужинников, и покрученников, и их хозяев. Во главе каждой артели стоял выбранный промышленниками из своей среды «передовщик» - наиболее опытный, бывалый охотник. Если в ватаге было несколько промысловых групп, избирался главный передовщик.

Сам промысел начинался в октябре - ноябре, а заканчивался в марте. В другие месяцы, когда качество меха было низким, промышленники занимались устройством зимовий, рыбной ловлей и охотой для пополнения запасов продовольствия, подготовкой снаряжения и т.

п. «Съестной припас» для лучшей сохранности обычно зарывался в ямы. Как и добыча, он считался общим достоянием артели. С началом промыслового сезона большая артель делилась на мелкие группы и расходилась по распределенным заранее охотничьим угодьям.

«Промышляли» почти исключительно соболя; изредка добывали чернобурых лис: менее ценные меха не окупали промысловых расходов.

В отличие от коренных сибирских жителей, стрелявших соболя из луков, у русских главными орудиями охоты в XVII в. были «кулемы» - ловушки давящего действия с приманкой из мяса или рыбы и «обмёты» - сети. Они позволяли вести промысел с наивысшей для того времени производительностью. Для охоты иногда использовали и специально обученных собак (когда стреляли соболей «по иноземческому обычаю» - из луков).

Ранней весной промышленники съезжались в свои зимовья, где поровну делили добытые за сезон меха, рассчитывались с хозяевами (если те были на промысле), выделывали и разбирали пушнину. При этом односортные шкурки связывались по 40 штук в общепринятом порядке: «лучший зверь к лучшему, середний к середнему, а худой к худому». Соболи наивысшего качества сшивались либо попарно, либо хранились по одному. Со вскрытием рек артель обычно распадалась: одни оставались в зимовьях еще на один сезон, другие отправлялись искать новые промысловые угодья, третьи возвращались домой, скупая или продавая по пути пушнину.

В 40 - 50-е гг. XVII в. из Сибири «на Русь» вывозили в год до 145 тыс. и более соболиных шкурок. Средняя добыча на одного охотника в основных промысловых районах составляла тогда около 60 соболей, наивысшая же добыча в самые благоприятные для промысла годы доходила до 260 соболей на человека. Лучшие шкурки продавались по 20–30 рублей за штуку, а отдельные могли оцениваться фантастическими для простого человека суммами - в 400, 500, 550 рублей.

Однако обычная цена соболя в период наибольшей его добычи редко составляла более 1–2 рублей, и в итоге промышленники чаще всего получали доход, лишь в 1,5–2 раза превышавший затраты на снаряжение. Но и так получалось далеко не у всех. Даже в середине XVII в. иные промышленники возвращались без денег, без товаров и без «мягкой рухляди». В дальнейшем число «прогоравших» охотников все более увеличивалось; уже в 70-х гг. оно превысило в некоторых уездах половину возвращавшихся домой.

Это являлось одним, из красноречивых показателей начавшегося упадка сибирского пушного промысла. Резкое сокращение поголовья соболя привело к свертыванию промыслового движения в Сибири, но оно уже сыграло свою роль в освоении края.

Значение промысловой колонизации Сибири в XVII в. заключалось не только в вовлечении в хозяйственный оборот огромных пушных богатств. По определению П. Н. Павлова, крупнейшего знатока истории сибирского пушного промысла, «движение промышленников в Сибирь с учетом возвращающихся обратно было самым многолюдным в XVII в.» и явилось «живой нитью, связывавшей Сибирь с Россией».

Дело в том, что около трети промышленников имели постоянные многолетние связи с Сибирью. Кроме того, наряду с возвращавшимися в Поморье охотниками за Уралом сложилось довольно многочисленное промысловое население, которое обитало в Сибири постоянно, хотя и не оседало там в каком-то одном месте.

Это заставило пересмотреть некогда широко бытовавшее мнение о промышленных как «пестрой толпе случайных гостей» Северной Азии.

После оскудения соболиных запасов далеко не все промышленники спешили покинуть Сибирь.

Например, некоторые из них прочно осели на севере Якутии. Там главным занятием стала рыбная ловля, а сами они положили начало весьма своеобразным, непохожим на другие группам русского старожильческого населения Колымы, Анадыря, Оленёка и нижней Лены.

Из-за неудач с промыслом иные промышленники оказывались в Сибири совершенно без средств. Не имея возможности ни вернуться домой, ни дождаться организации новой ватаги, эти люди подолгу жили «по наймам» на всякого рода сезонных работах.

Обычным явлением в Сибири, особенно Восточной, было верстание таких промышленников на военную службу. Наконец, они нередко вспоминали приобретенные еще до ухода на промысел навыки ремесленников и земледельцев и пополняли ряды посадских людей и крестьян, приступая, таким образом, к освоению других богатств сибирских земель.

В конце XVII в. вышли царские указы, вообще запрещавшие русским промышлять в Сибири соболя.

Они, впрочем, никогда полностью не выполнялись, и, несмотря на истребление большей части соболиного поголовья и всякого рода ограничения на промысел, охота на пушного зверя оставалась в Сибири одним из важнейших занятий переселенцев. Правда, она со временем видоизменилась. Среди охотников стали преобладать постоянные и вполне оседлые обитатели Сибири, и промышляли они в основном уже несоболиную пушнину, постепенно поднимавшуюся в цене.

На протяжении всего рассматриваемого нами периода пушному промыслу естественно сопутствовала охота на мясную дичь и всякого лесного зверя.

Она играла важную роль в питании промышленников, но не только их. В ранний период освоения Сибири лесные продукты пользовались большим и постоянным спросом почти у всех переселенцев. Поэтому многие из них добывали зверей и птиц не только для собственного пропитания, но и на продажу.

В сибирских городах можно было встретить торговцев медвежатиной, олениной, зайчатиной, куропатками, гусями и т.

д. Имеются также сведения о занятии части русских переселенцев морским промыслом. Так, по сообщению знаменитого голландского географа Н. Витсена, жители Туруханска в XVII в. регулярно выезжали «в Ледовитое море» «на охоту за моржами».

Одним из основных занятий оседавших за Уралом русских людей сразу же становился и «рыбный промысел».

Рыба всегда занимала важное место в питании русского человека, а в Сибири из-за «бесхлебья» она нередко круглый год являлась его основной пищей.

В непригодных для хлебопашества районах такое положение сохранялось не одно столетие, чему прежде всего содействовало просто сказочное богатство сибирских рек рыбой и широкие возможности ее добычи.

В Сибири в то время были распространены ценные сорта рыбы - севрюга, осетр, стерлядь, сиг, семга, горбуша, нельма. В огромном количестве там водились таймень, форель, язь, омуль, налим, окунь, щука, карась, сазан и другие, менее ценные виды.

Наряду с засолкой рыбы русские поселенцы использовали такие способы ее заготовки впрок, которые были малоизвестны в Европейской России (например, специальная, в рыбьем жире, варка, приготовление в большом количестве самого рыбьего жира). Даже привычные лепешки русские в Сибири нередко выпекали из сухой толченой рыбы и икры.

Однако только «про свой обиход» рыбу добывали лишь в самых глухих уголках Сибири. В остальных районах потребительский промысел очень быстро превращался в товарный, т. е. ориентированный на продажу. За Уралом на рыбу стал предъявляться огромный спрос. В сибирских городах и острогах скапливалось много промышленников, которые, отправляясь за пушниной, стремились запастись на первое время сушеной и соленой рыбой для себя и своих собак. Поэтому не только в «непашенных», но и в пригодных для хлебопашества районах для части жителей рыбный промысел превращался из дополнительного занятия в основное.

Организовывался он часто так же, как и пушной промысел. При объединении в артель рыболовы могли приобрести на общие средства лодки и снасти. В большие рыболовные экспедиции входили и свое-ужинники, и покрученники.

Покрута в рыбном промысле тоже превращала нанявшегося на определенное время в лично зависимого человека.

Рыбу добывали круглый год, однако главными промысловыми сезонами считались весна, лето, осень.

Тогда на лов временами выходило все трудоспособное население. В XVII в. еще не получило большого распространения закрепление рыболовных угодий за отдельными лицами, но те места, где для лова устраивались специальные сооружения, обычно находились в чьем-то владении и отмечались при переписях земель уже в первой четверти XVII в.

Благодаря этому мы знаем о существовании на сибирских реках той поры «тонь», «езовищ», «заколов», «запоров» и тому подобных устройств для задержания и ловли рыбы.

Довольно рано в документах начинают упоминаться и различные виды сетей - невода, бредни и т. д. Они делались в основном «по русскому обычаю» и иногда достигали гигантских размеров - до 100 м. Вообще же орудия и способы лова были чрезвычайно многообразны. Во время весеннего разлива рыбу ловили в поймах рек сетями.

Когда вода шла на убыль, в ход пускались всевозможные заграждения и ловушки, преграждавшие рыбе путь обратно в реку. Затем до поздней осени главным видом промысла становился неводный лов. Применялись и более простые способы добычи - с помощью удочки, а также остроги и охотничьего лука (обычно ночью, когда рыба шла на разведенный в лодке огонь). Зимой широко использовали плетенные из прутьев «морды» и другие ловушки, ставили сети в устьях малых рек и ручьев. Важное место в зимней ловле занимал так называемый «ировой промысел».

Его производили коллективно. Места скопления рыбы - глубокие ямы и быстрины - распределялись между участниками лова, которые вытаскивали рыбу через проруби крючковыми снастями («самоловами»). А ранней весной начиналась добыча «духовой рыбы», т. е. той, которая шла «подышать» к прорубям и другим свободным ото льда местам.

Особенно сильно рыбный промысел был развит в районах, расположенных по путям передвижения промышленных людей, и вообще там, где собиралось много приезжего люда.

Большое количество рыбы добывалось, например, на среднем и нижнем Енисее, в окрестностях Тобольска. В сибирской столице иностранный наблюдатель в середине XVII в. обратил внимание на «замечательно большой рыбный базар», какого он «не видел ни в одной стране». Рыбу туда привозили по 30, 50 и более телег в день и в самом различном виде - сушеную, соленую, мороженую.

Ее продавали штуками, ведрами, кадушками и возами. Лучшие сорта иртышской рыбы стоили дешевле хлеба. Много продавалось икры, рыбьего жира и рыбьего клея.

С Тобольском были связаны промысловые районы Иртыша и Оби, в том числе столь отдаленные, как Тара, Берёзов, Сургут, Обдорск. Рыбу покупали не только «про себя», но и для продажи в других районах Сибири, за рубежом (в «калмыках») и даже в «русских городах», как ближних, так и дальних - Костроме, Вологде, Устюге Великом, Москве.

Сибирский рыбный промысел не только содействовал, таким образом, созданию прочной продовольственной базы на восточной окраине страны, но и дал дополнительный толчок развитию торговых связей между различными областями.

Промыслы Сибири

ПУШНОЙ ПРОМЫСЕЛ В СИБИРИ

В истории страны пушнина (ее называли скора, "мягкая рухлядь") всегда играла важную роль. В древней Руси ею платили дань, выдавали жалованье, одаривали иностранных государей, своих и иностранных подданных.

Достаточно сказать, что в 1635 г. персидский шах в качестве ответного дара получил из Москвы живых соболей в золоченых клетках. В XI—XII веках меха служили деньгами. Пушнина была валютным товаром. В обмен на нее получали из-за границы разные товары, в том числе и серебро для чеканки отечественной монеты (собственное сырье было открыто в стране только в начале XVIII в.). Немалое значение пушнина имела и для доходной части государственного бюджета.

В 1640—50-х годах ее доля там составляла 20 процентов, а в 1680 г. — не менее 10 процентов. Значительна была ее роль и в экспорте России.

Большой спрос на пушнину, особенно на соболя, сильно возросший с открытием в середине XVI в.

торговли России с Западной Европой через Белое море, привел к быстрому "испромышлению" его в Европейской, а затем в Азиатской России. Если максимальная среднегодовая добыча сибирского соболя приходилась на 40-е годы XVII в.

и равнялась 145 тыс. штук, то в 90-е годы этого же века она упала до 42,3 тыс. штук. Всего за 70 лет (1621—1690 гг.) в Сибири было добыто 7 248 000 соболей.

О значении пушного промысла в развитии Сибири XVII в.

свидетельствует и сама символика ее герба из жалованной грамоты 1690 г.: два соболя, пронзенные двумя скрещивающимися стрелами и держащие в зубах "корону сибирского царства".
С пушного промысла в XVII в. началось развитие капиталистических отношений в Сибири.

Первые русские поселенцы Западной Сибири независимо от своих прежних хозяйственных специальностей вынуждены были в той или иной степени заниматься пушным промыслом.

Только в обмен на промысловую продукцию можно было получить у приезжавших в Сибирь российских и среднеазиатских купцов необходимые для жизни и занятий земледелием и промышленностью предметы. Постепенно русские крестьяне и посадские отходили от активного участия в охоте. Она становилась преимущественно уделом профессионалов из русского и коренного населения Западной Сибири.

Для ведения пушного промысла охотнику нужно было снаряжение, которое называлось ужиной.

Оно состояло из "запаса" (продовольствия) и "промышленного завода". Минимальный набор ужины на охотничий сезон заключал около 20 пудов ржаной муки, пуд соли, 2 топора, 2 ножа, 10 саженей сетей неводных, пашню на двоих, трехфунтовый медный котел, зипуны, кафтан или шубу, 10 аршин сукна сермяжного, 15 аршин холста, 2 рубахи, штаны, шапку, 3 пары рукавиц, 2 пары специальной обуви (уледи), кожу на уледи, одеяло на двоих, 10 камысов (кожи с ног оленя или других животных для подбивки лыж), реже собаку, сеть-обмет для поимки соболей и пищаль.

В мангазейском уезде ужина стоила в 20—40-е годы от 25 до 35 руб. В Тобольском она обходилась дешевле.

Добывавшие пушнину на собственной ужине назывались своеужинниками, а на чужой — покрученниками. Покрученник был наемным человеком, т.е. нанимался на промысел к предпринимателю. Отношения между ними регулировались устным или (чаще) письменным договором, который предусматривал ведение покрученником промысла на хозяйской ужине с отдачей хозяину 2/3 добычи, личную зависимость покрученника от хозяина на весь срок договора (обычно на один, два года), одинаковую для обеих сторон неустойку в случае нарушения договора.

Покрута на пушном промысле Западной Сибири конца XVI—начала XVII вв. была средневековым по форме капиталистическим наймом. Нанимателями чаще всего выступали капиталисты-купцы, которые наряду с организацией собственной добычи пушнины занимались и скупкой пушнины у промысловиков-своеужинников.

В частной добыче западносибирской пушнины господствовал мелкий товарный промысел, а основным добытчиком был своеужинник.
Промышляли пушнину те и другие артелями, от 2—3 до 30—40 человек, чаще смешанного состава.

Индивидуально охотились редко. Крупные партии подразделялись на части, которые вели промысел самостоятельно в отведенном передовщиком месте. Предпочитали из года в год охотиться в одном и том же районе первоначального промысла. Все промысловые партии независимо от их состава, размеров и наличия подразделений организовывались на уравнительном принципе.

Каждый вносил одинаковую долю в продовольствие и снаряжение (за покрученников вносили хозяева) и получал равный со всеми пай (покрученники, как мы уже отмечали, две трети пая отдавали хозяину). Такая организация, выработанная стихийно, не снимая социальных конфликтов, устраняла внутриартельную конкуренцию и способствовала более равномерному "опромышлению" угодий.

Строго проводившееся внутри артелей разделение труда увеличивало добычливость охоты.

Охотились двумя способами: выслеживали зверя, чаще с собакой, и отстреливали его из лука (ружья) или ловили в сети-обметы; добывали зверя самоловными орудиями — кулемами (стационарными ловушками давящего действия), луками-самострелами, капканами и т.д.

Аборигенное население Западной Сибири в XVII в. самоловные орудия не применяло совсем.

Наибольшую выгоду приносила добыча соболей. Этот зверек в больших количествах обитал в лесах Западной Сибири, а его мех обладал прекрасными качествами и неограниченным рыночным спросом.

Более же ценные и дорогие виды пушных зверей (выдры, бобра и лисицы) не отличались массовостью и повсеместностью распространений. Прочая низкооцениваемая, хотя и многочисленная, пушнина (белка, горностай) также была для русского профессионального промысла убыточной.

В добыче западносибирских соболей доминировали охотники-аборигены.

На их долю приходилось более 85 процентов общего количества шкурок соболей (доля русских промысловиков составляла чуть больше 13 и 16 процентов). Это определялось тем, что постоянное русское население Западной Сибири, занятое преимущественно хлебопашеством, ремеслом, торговлей, мало охотилось, пришлые из-за Урала промысловики, в основном из Северного и Центрального Поморья, предпочитали добывать более высокоценного восточносибирского соболя.

При добыче свыше 30 процентов осенней численности соболей промысел превышал естественный прирост и становился хищническим.

Это и происходило в Западной Сибири с конца 20-х—середины 30-х годов, а в Восточной — с конца 60-х годов XVII в. В результате соболь почти совсем исчез.
Правительство ради обеспечения ясачного сбора запретило в 1650 г. русский соболиный промысел в Кетском уезде, в 1656 г. заповедными районами были объявлены притоки Ангары — Рыбная, Чадобец, Ката и Кова.

В 1678 г. русским промышленникам в Якутии запрещалось добывать соболей в ясачных угодьях по Лене, Витиму, Пеледую, Олекме, Мае, Алдану, Учуру, Тонторе, "и по иным речкам". В 1684 г. правительство запретило охоту на соболей в уездах, входивших в Енисейский разряд, и в Якутии.

Наиболее последовательно этот указ проводился в жизнь только в Мангазейском и Енисейском уездах, где на этом история русского соболиного промысла и частного предпринимательства закончилась.

В Якутском и Илимском уездах русские промышленники продолжали охоту вопреки запретам ее "под смертной казнью".

На устранение данного нарушения и обращал внимание Сибирский приказ, включая указания по этому поводу в грамоты и наказы воеводам.

Так, в "Наказе о должности якутских воевод", датированном 1694 г., читаем: "…учинить заказ крепкой: по рекам, по Лене, по Олекме, по Алдану, по Витиму, по Учару, по Тонтоте, по Мае, по Ядоме и по иным сторонним рекам, где живут ясачные иноземцы и промышляют ясаком, и по тем рекам торговым и промышленным людем ходить не велеть, а промышленным людем ходить на промыслы в те места, чтоб ясачным людем от промыслу их тесноты и ясачному сбору недобору не было".

В 1700 г. было сделано некоторое послабление: в царской грамоте якутскому воеводе указывалось отпускать промышленников на соболиный промысел, "применяясь к тамошнему состоянию", если это не помешает ясачному промыслу.

Правительственное регулирование пушного промысла продолжалось и в дальнейшем.

В 1706 г. охота на соболей была разрешена, но ограниченному количеству промышленников при обязательной продаже всех добытых шкурок в казну. В 1727 г. указ 1684 г. был отменен, но в 1731 г. промысел соболей в районах, где охотились ясачные люди, был снова запрещен. В XIX в. поголовье соболей в Енисейском крае настолько восстановилось, что промысловая охота на них снова была разрешена.

В Сибири до XX в. не было полного запрета соболиного промысла. Перепромысел зверьков снова привел к тому, что вывоз соболиных шкурок из Сибири в первое десятилетие XX в.

не превышал 20 тыс., к 1917 г. — 8 тыс. штук в год. К 80-м годам XX в. благодаря плановому регулированию добычи, искусственному расселению, подкормке и т.д. были почти восстановлены ареал (427 из 448 млн га) и численность (500—600 тыс. шт.) сибирского соболя. Среднегодовая добыча его в 1959—1969 гг. составляла более 173 тыс. шт. в год, а в 1980 г. заготовлено 133 тыс. соболиных шкурок. Максимальное количество шкурок соболя (200 тыс. шт.) дал сезон 1961/62 года, что было на уровне высшей добычи соболя в Сибири в XVII в.

Пушной промысел в СССР ежегодно давал свыше 150 млн.

шкурок пушных зверей, что составляло в 1972 г. 7—8 процентов производства пушнины в стране (включая продукцию клеточного производства, овцеводства и морского промысла). В ассортимент добываемой пушнины входило свыше ста видов. По количеству и качеству пушнины СССР не имел равных в мире.

Западная Сибирь давала 12—13 процентов общесоюзных закупок промысловой пушнины. В 1971 г. промысловая пушнина составляла 7,6 процента (30 млн руб.) от общей стоимости (385 млн руб.) всей закупленной по стране пушнины. Только на одном международном пушном аукционе в Ленинграде в январе 1974 г. было продано пушнины на 25 млн долларов. На международном пушном рынке СССР прочно удерживал ведущее положение: объем нашего экспорта приближался к 60 млн руб.

в год. Во внешней торговле СССР пушнина занимала в 20—40-е годы одно из трех первых мест, уступая лишь экспорту пшеницы и в отдельные годы — нефтепродуктов.

Оленеводство

Северное оленеводство - единственная отрасль сельского хозяйства циркумполярного арктического региона, в которой практически заняты только коренные народы Севера.

Уникальность оленеводства в том, что оно до настоящего времени остается не только отраслью хозяйства, но и образом жизни семей оленеводов. В России его называют «этносохраняющей отраслью», роль которой в сохранении традиционных культур коренных народов Севера трудно переоценить.
Экономическое значение оленеводства как поставщика товарной мясной продукции в современных условиях незначительно. Однако мясо северных оленей обладает специфическими пищевыми свойствами, которые полностью еще не изучены, кроме того, при забое оленей может быть получено ценное сырье для фармацевтической промышленности.

Богатым набором полезных свойств обладает и оленье молоко. Поэтому в перспективе значение оленеводства как источника ценных видов биологического сырья будет расти. В бюджете же семейных хозяйств тундры, лесотундры и многих районов тайги оленеводство и сейчас сохраняет ведущую роль.

Особенность оленеводства в России по сравнению с другими странами - разнообразие его форм и методов.

Олени в нашей стране пасутся на территории более трех миллионов квадратных километров в тундре, лесотундре, тайге и горных областях. В отличие от других стран в России оленеводством занимаются представители многих народов.

16 из них входят в официальный список коренных малочисленных народов Севера.

Кроме того, оленеводством заняты отдельные группы коми и якутов, однако они не включены в указанный список, так как их численность превышает 50 тысяч человек. Русские (кроме отдельных, крайне немногочисленных групп) оленеводством непосредственно не занимаются, однако они часто работают в оленеводческих предприятиях на административных должностях или в качестве специалистов.

Разнообразие форм оленеводства, сохранение в России богатого и многообразного опыта и традиций различных коренных народов - ценный компонент мирового культурного наследия.

У ненцев - наиболее многочисленного коренного народа, занятого разведением оленей в тундре, - сложились очень тесные связи с этими животными.

Наличие собственного стада является для них основным условием выживания, а его размер - показателем социального статуса. Увеличение своего стада - главная забота ненца-оленевода. Реформы последних лет, стимулирующие развитие частного бизнеса, оказались в целом благоприятны и для развития ненецкого оленеводства.
У других тундровых народов связи с оленями не так прочны, как у ненцев.

Например, другой крупнейший оленеводческий народ тундры - чукчи - делится на оленеводов и морских охотников. В различные исторические периоды, в зависимости от изменения природных и экономических условий, значительная часть чукчей переходила от занятия оленеводством к морской охоте и обратно.

Возможность перехода от оленеводства к охотничьему промыслу и рыболовству характерна и для многих других оленеводческих народов. Такой переход происходит и сейчас в районах, где поголовье домашних оленей продолжает сокращаться.

Таежное оленеводство существенно отличается от тундрового.

Стада небольшие: обычно по нескольку сотен животных. Длинные миграции отсутствуют. Применяются «вольный» или «вольно-лагерный» способы выпаса, когда животные пасутся сами, без человека, периодически подходя к дому или лагерю оленеводов.

В ряде мест практикуется содержание оленей в изгородях.

Таежное оленеводство исторически сложилось как транспортное. В прошлом олени в таежной зоне широко использовались для перевозки почты и грузов, а оленеводческие хозяйства получали большие доходы от сдачи ездовых оленей в аренду. С распространением механического транспорта этот источник дохода прекратился, и сейчас олени используются как транспорт только охотниками из коренного населения.

Они также обеспечивают семьи охотников-оленеводов мясом и шкурами. Основной доход охотники-оленеводы получают не от продажи мяса, а от охотничьей продукции (в основном пушнины - соболя), добытой с помощью оленей.

Художественные промыслы Сибири

Издавна у народов Сибири сложились традиционные художественные промыслы. Декоративное искусство коренных народов носит на себе отпечаток исторической и экономической их судьбы и уходит корнями в далекие времена.

В народном изобразительном искусстве в прошлом не было самостоятельных художественных произведений - оно служило декоративным целям.

Почти у всех коренных народов Сибири была распространена резьба по дереву. Резьбой украшалась посуда, деревянные предметы домашнего обихода у якутов, бурят. Кочевой и охотничий в прошлом образ жизни определил стремление к художественному оформлению охотничьей одежды и предметов охотничьего снаряжения. Древним искусством сибиряков является резьба по мамонтовой кости.

Женщины почти у всех народов занимались украшением одежды - художественные способности очень высоко ценились ранее при выборе невесты.

И мужские и женские костюмы украшались вышивкой, аппликацией на одежде и обуви. Аппликацией украшались и войлочные ковры. Сейчас эти народные промыслы не имеют промышленного значения, а сохранились в основном при изготовлении сувениров.

Цели урока :

а) познакомить учащихся с народно-прикладными промыслами народов севера;

б) показать индивидуальность, своеобразие и неповторимость произведений народно-прикладного искусства;

в) заинтересовать учащихся этим видом искусства и прививать любовь и гордость за край, в котором они живут.

Оформление, оборудование: оформлена доска, стенды по теме. Проигрыватель, грампластинка “Песни Ямала”, телевизор, видеомагнитофон, видеофильм, выставка книг, рефератов учащихся, создан мини музей поделок из меха, бисера и кости, географическая карта.

Есть такой волшебный дом-
Тундра вся вместилась в нем:
Птицы, звери - вся природа...
Вся история народа.
Будто след былых времен,
Бережно хранится в нем:
Иглы, стрелы, топоры
Незапамятной поры...

Ход урока: (урок ведут ученики 8 класса)

Какие народы населяли Западно-Сибирскую низменность? (Манси, ханты, зыряне, остяки и т.д.)

Манси были первыми, с кем встретились русские в Сибири. (Показывает на карте место их расположения.) Народность эта населяла бассейны рек Сосьвы, Конды, склоны Уральских гор. От соседствующих с ними коми-зырян оно получили название “вогулов” - “чужой”, сами они называли себя “мансь”- малый народ, малое племя.

В . Знаете ли вы, как переводится на русский язык слово ненец? (Человек).

Они населяют территорию севернее 60-й параллели (показывает по карте). Ханты вели кочевой образ жизни, основным занятием их были оленеводство, звериный промысел, рыболовство. Ханты - самая многочисленная народность, в древности их называли “ арьяхи” - “ много людей”. Попав под власть татар, ханты стали называть себя “ хандихо” - ханский человек. Ханы называли их остяками – “дикий”.

Многое в образе жизни, быте, культуре аборигенов казалось чудным, диковинным, к примеру, их дом?

(Работа со словарем на доске, все записывается в тетрадь.)

В . Как называется дом ханты? (Чум)

(Демонстрируется видеофильм.)

Буквально за считанные минуты устанавливаются шесты, которые жестко связываются в каркас. Конструкция эта покрывается оленьими шкурами, сшитыми в два слоя, мехом наружу, внутри очаг, на земляной пол укладываются циновки, шкуры. Топится железная печь или костер.

Удивительна связь оленя и человека. Олень- пища, транспорт, одежда, обувь. До сих пор в тундре ничего не может заменить традиционную одежду аборигенов, практичную, но и почти всегда имеющую художественную художественную ценность.

У различных народов по - разному проявляется тяга к прекрасному - украшение орудий труда, предметов быта, одежды.

Строгая зимняя одежда ненцев, ханты, манси отделывалась орнаментом. Запишите в тетрадь слово орнамент - от лат. Означает украшение или узор, основанный на повторе, чередовании составляющих его элементов. Основные мотивы для орнаментов человек находил в природе, знакомясь с различными видами орнаментов, мы узнаем в их рисунках обобщенные образы природных форм- листьев, цветов, зверей. Орнаменты северные народы так же берут из природы, давайте посмотрим на их орнамент.

(Представлены виды орнамента: ветка березы, локоть соболя, рога оленя, хвост лисы и т.д.)

В тайге, в тундре долгой полярной ночью при тусклом светильнике, мастерицы воссоздавали на мехе цветы ушедшего лета. Читается стихотворение “В меховой мастерской”. Прокопий Автысый.

В. Как называется одежда, которую носят народы Севера? (Малица, кон, кисы и т.д.)

Поселившиеся на Севере Западной Сибири русские люди полностью заимствовали типы верхней одежды и обуви (видеофильм). Народы севера носили малицу из оленьего меха с капюшоном и рукавицами, более зажиточные предпочитали парку из оленьих шкур. Зачастую на малицу или парку надевали “ сорочку” из плотной материи для предохранения мездры от снега. Ноги от холода предохраняли чижи- чулки из мягких оленьих шкур, “кисы” - сапоги из оленьего меха. (Данные слова предлагаются ученикам записать в тетрадь). Ведущий предлагает ребятам прочитать стихотворение об одежде. Читается стихотворение “ Веселые пимы”. Прокопий Автысый.

У живущих ханты и манси наряду с украшением одежды прикладное искусство проявилось в обработке бересты, из нее делали посуду, детские колыбельки, табакерки, в орнаменте на бересте можно узнать стилизованные изображения деревьев и животных. Береста заготавливалась трижды в год. Прежде чем использовать бересту, ее варили в воде или рыбьем жире, после чего она становилась прочной и эластичной, узоры наносили выскабливанием, накладной аппликацией по цветному или закопченному фону при помощи ажурной резьбы.

Одним из видов искусства была вышивка и изделия из бисера. (Обращение внимания учащихся на образцы). Вышивкой покрывались рубахи, штаны, косынки, платки, рукавицы, интересны они тем, что сохранили орнаментальные мотивы, связанные с мифологией народа. Не даром в поверьях многих народов вышивка считалась магическим оберегом от зла и болезни. Любой мужчина мог смастерить лодку, лыжи, нарты.

В. Что такое слово нарты? (Лексическое толкование записывается в тетрадь). Предлагается прочесть стихотворение. Читается стихотворение “Нарты спят”.

Отдельные умельцы вырезали из дерева изображение богов- хранителей жилищ и покровителей на охоте. Хозяйство велось комплексно, большое значение имела охота. Читается стихотворение “Песня охотника” и “Песня ездового”, звучит песня в исполнении Сусой “Тюли се” (Песня о охоте).

В. Чем пользовался охотник на охоте? (Ружье, самострел, кистень, лук со стрелами).

В. Какое оружие было главным? Лук, делали его из трех слоев разных деревьев, кедра, березы, черемухи, каждый слой отдельной отделки сушился, пропитывался смолой, затем они склеивались и покрывались берестой. Северные охотники употребляли также самострел - сторожевой лук из кедрового дерева, с тетивой из кудели. Многие, жившие при родовом строе народы, начинали историю своего рода от различных животных, которые считались священными (Обращение к стенду и чтение стихотворения “ Три олененка” Прокопий Автысый).

В. Назовите, какими промыслами занимались Северные люди? (Рыболовство, оленеводство, прикладное искусство, охота).

Ученик рассказывает об охоте.

Когда люди поймают зверя, они пытаются убедить его в том, что не желают зла. Люди называют ружье - палкой, убив медведя, целовали ему голову и шептали: “Мы тебя уронили, но мы не виноваты, другой виноват, кто придумал железную палку”. Когда добычу доставляли в селение, начиналось пиршество, на него приглашались все жители, которые приносили подарки медведю. После трапезы каждый ”показывал себя”, пел, танцевал. Давайте послушаем песню о медведе в исполнении Туритиной “А ны се”.

А теперь, ребята, вам расскажут об одном из интереснейших народных промыслов, который известен не только у нас, но и в мире - это резьба по кости.

В ходе выступления ученицы демонстрируется видеофильм.

Искусство художественной резьбы по кости зародилось в Тобольске. Промысел возник в XIX веке и был заимствован у народов Тюменского Севера. Тобольск развивался неровно, тоже происходило и с резьбой по кости. Умение и навыки хранил народ. Последующие поколения подхватили и развили искусство безымянных мастеров. На витринах музейных экспозиций, раскрывается простой, но удивительный мир. Рыбаки тянут тяжелые сети, на широких лыжах спешат охотники, по снежной глади несется упряжка оленей, взметнувшийся фонтан нефти вызывает ликование северян. А вот на холодной льдине резвятся полярные мишки, дети играют в оленя, ненка расцвечивает узором меховую одежду, в сноровке и силе соревнуются оленеводы, малыш с книжкой в руке идет в первый класс. Читается стихотворение Прокопия Автысый “На уроке”.

Разные скульптурки! Забавные и скромные, грустные и серьезные, они будто частицы драгоценной мозаики, содержание которой - жизнь народов Севера. Аккуратно отполированные, с тончайшей резьбой деталей, костяные скульптуры радуют глаз богатством моделировки, гармонией движения, одухотворенностью. В опытных руках природные свойства материала раскрываются во всей его красе. Глядя на них, мы даже не задумываемся над тем, что выполнены они то из невзрачного шершавого зуба кашалота, то из обычной животной кости.

Скульптурные группы, художественные изделия, созданные в разное время и собранные вместе, по - своему раскрывают вкус и быт людей разных эпох, линию развития промысла, манеру мастерства.

В. Какой город известен мастерами по резьбе из кости? (Тобольск)

Тобольск основан в 1587 году, а уже к середине XVII столетия в нем было около 70-ти ремесленных предприятий. В числе вывозимых товаров значились изделия из кости. Коллективное творчество сменилось индивидуальным творчеством, но именно разрозненно работающие умельцы и сохранили приемы и навыки резной обработки кости.

В 1870 году в Тобольске открыли краеведческий музей, при нем собралась группа, целью которой было просвещение народа.

В. Каких вы знаете известных мастеров - резчиков XIX века? (Овешков, Филимонов, Лопатин, Песков, Денисов, Трегубов и Терентьев).

В 1872 году И.Е. Овешков собрал резчиков Тобольска и предложил им совместно работать “из любви к искусству”. Желающие нашлись, в том же году открылась мастерская на любительских началах. Изделия сразу же приобрели популярность, и в 1874 году в Тобольске появилась “Сибирская мастерская изделий из мамонтовой кости”. Заведение было невелико: три верстака, два токарных станка, зуборезная машина для гребней; производство считалось ручным, ремесленным. В мастерской постоянно работало 6 мужчин, трудились они в мастерской по 9 часов в сутки, рабочий месяц равнялся 25 дням. Известны имена Акуловского, Венгерского, Лисицына, братьев Невских, Фонякого и др. резчиков по кости. Раз было заведено производство, то потребовалось и сырье - им была мамонтовая кость. Специальные промысловики летом ходили по берегам рек и на обнаруженные в осыпях мамонтовые клыки клали сверху крестом две веточки: знак, что находка имеет хозяина.

Малые народы Севера изготовляли из лосиного рога, реже из кости мамонта, детали сбруи оленя, охотничьего снаряжения, украшая их фигурной резьбой. Одна такая примитивно, но выразительно выполненная поделка на оленях была привезена в музей в 1915 году. Изготовляя резные изделия для души, мастера, прежде всего своим творчеством стремили порадовать тоболяков. Более прочный и выразительный материал - кость - таил и дополнительные возможности для достижения художественного эффекта: бело-кремовый цвет и мелкая сетчатка допускала мельчайшую резьбу во всех направлениях.

1880 -90 -е - время расцвета промысла - бесчисленное множество различных предметов, рожденных фантазией и умением, свидетельствовало, что мастера в совершенстве владели искусством гладкой резьбы, вдохновенно вырезали ажурный орнамент и накладной рельеф, характерны скульптурные миниатюры, связанные с жизнью северных народов - “Охота на медведя”, “Поездка на собаках”, “ Вяленье рыбы” и т.д.

П.Г. Терентьев был одним из резчиков, чей талант и великая работоспособность помогали мастеру в сложной борьбе за существование. Он оставил яркий след в истории промысла. При жизни он был знаменит своей необычностью - работал перочинным ножом. Придет вдохновение - с неделю никто не мог потревожить, войти, весь он находился во власти искусства. Терентьев работал над тематическими скульптурными группами как по мотивам жизни людей Севера, так и быта тоболяков, животных он изображал в сюжетных ситуациях - щенок с большими ушами тупо уставился на цыпленка, два козла встретили на бревне третьего, последний поднялся в боевой позе и ни за что не желает уступать дорогу.

Интересна история создания скульптуры и барельефного портрета Толстого, он был выполнен к 80-летию писателя в 1908 году в Тобольске. Получив бивень мамонта, мастер отпиливал лучковой пилой кусок кости требуемой величины, после нанесения рисунка производилась опиловка змейкой по контуру. Едва угадываемая будущая фигура подвергалась сначала грубой обработке стамесками, а затем резцами и напильниками последовательно доводилась до окончательной формы. Заключительным этапом было полирование и монтировка.

Новый принцип трактовки пластической формы диктовал мастерам изменения условий производства, характер изделий скульптур стал зависеть от сырья; мамонтовая кость стала редкостью, освоение навыков работы с новыми материалами - зубом кашалота, животной костью- совпала с техническим переоснащением производства. Многофигурные композиции смотрятся выигрышно, но и по душе пришлись такие фигурки, которые позволяли раскрыть физическую красоту и духовный мир людей, живущих в Северных просторах наедине с природой. И по сей день этот промысел развивается.

Работа со словарем. Учитель предлагает раскрыть лексическое значение слов: оленевод, ханты, остяки, малица, кисы, аркан, хорей и т.д .

Проверка домашнего задания. Учитель предлагает классу выявить лучшего знатока загадок. Начинается опрос, в ходе которого выявляется знаток.

Обращается внимание на выставку книг, которые помогут дальнейшей подготовке к урокам, а также обращается внимание на выставку рефератов и изделий, изготовленных самими ребятами.

Подводятся итоги , выставляются оценки.

Домашнее задание: подготовить стихотворение о природе Севера современных поэтов и нарисовать к ним рисунок.

Наследие народных мастеров Сибири

Издавна у народов Сибири сложились традиционные художественные промыслы. Декоративное искусство коренных народов носит на себе отпечаток исторической и экономической их судьбы и уходит корнями в далекие времена.

Первопроходцев мы и сейчас считаем героями, а Сибирь с древнейших времен была заселена трудолюбивым, упорным и мудрым народом. Трудная и обильная, она была доступна только сильным и одержимым. За тысячи верст на поиски счастья и удачи шли за Каменный пояс «хожалые люди» на промыслы: кто чем – кто охотой, кто золотником, а кто и «варначил». Многие старожилы утверждают, что кто-то из их предков был сослан в Сибирь на каторгу или на поселение. В своих воспоминаниях они говорят, как в России раньше пугали Сибирью, Сибирь представлялась краем сплошных снегов, страшных морозов, непроходимых лесов, свирепых медведей, неисчислимых волков. А многие гордятся, что их предки были самоходами.

Не от хорошей жизни шли в такие глухие края самоходы (самоходам называли себя переселенцы «по своей воли») «ладить и обустраивать свое жилье–былье». В Сибирь шли сильные телом и твердые духом. «В России и молодой лежит, в Сибири и старый бежит – хочется жить». Жизнь сибиряка была в постоянной заботе о тепле и хлебе. Зима сурово спроси с нерадивого, что он делала летом. Чтобы прожить, надо труд вложить, надо быть трудолюбивым и рачительным хозяином.

«Трудно свой хлеб добывал человек». К великому сожалению, сейчас, в современных условиях цивилизации с комфортабельным жильем и широким использованием электричества, машин и техники, нами воспринимается прошлое как забавная сказка. Переселенцам же надо было приспособиться и освоить все возможное, чтобы противостоять холоду и голоду во благо жизни.

В народном изобразительном искусстве в прошлом не было самостоятельных художественных произведений — оно служило декоративным целям. Почти у всех коренных народов Сибири была распространена резьба по дереву. Резьбой украшалась посуда, деревянные предметы домашнего обихода у якутов, бурят. Кочевой и охотничий в прошлом образ жизни определил стремление к художественному оформлению охотничьей одежды и предметов охотничьего снаряжения.

Древним искусством сибиряков является резьба по мамонтовой кости.

Для старожильческого населения области ввиду ее отдаленности и слабого развития товарно-денежных отношений был характерен натуральный характер хозяйства: крестьяне сами делали сельскохозяйственные орудия – сохи, бороны, плуги и др., сколачивали телеги и сани, изготовляли конскую сбрую, гнали смолу и деготь, обрабатывали кожи, занимались слесарным, шорным и бондарным делом. Женщины-крестьянки изготовляли домашним способом одежду. И мужские и женские костюмы украшались вышивкой, аппликацией на одежде и обуви.

Аппликацией украшались и войлочные ковры. Сейчас эти народные промыслы не имеют промышленного значения, а сохранились в основном при изготовлении сувениров.
Женщины из хозяйств-старожилов сами делали для своей семьи глиняную посуду. Все это использовалось в своем хозяйстве и лишь частично шло на продажу.

Ткачество у русского населения Сибири

Многообразно проявление народного творчества в крестьянском ткачестве. Холсты разных сортов и добротности выделывали повсеместно. Современники отмечают высокое качество холста рубашечного: тонок, чрезвычайно плотен, ровен, не шероховат, на цвет белоснежен, на ощупь мягок, как шелк. Чиновники интенданства неизменно подчеркивали в своих рапортах в военное министерство превосходное качество сибирских холстов. По добротности и прочности они превосходили холсты, привозимые из других стран.

Народное творчество мастериц-рукодельниц проявилось в создании так называемых пестрядей и узорных браней с многообразным цветовым рисунком. Вытканная из окрашенной в разные цвета льняной, пеньковой или хлопчатобумажной пряжи пестрядь употреблялась на рубахи, юбки, фартуки. Особенно ценились крестьянками пестрядь, вытканная не в полоску, а в разноцветную клетку. Пестрядь из толстых цветных крученых нитей употреблялась и на половики.

У богатых крестьян весь пол устилался такими разноцветными половиками, крестьяне победнее ткали так называемые изгребные половики, для которых нити прялись из остатков льна. Яркими красками, изяществом рисунка отличались брани – скатерти узорного тканья. Нарядными были скатерти, вытканные на льняном утке бумажными нитками разных цветов, преимущественно геометрическим рисунком. Края скатертей часто украшались кистями. Излюбленными цветами народных мастеров оставались красный, синий, зеленый, коричневый всех оттенков, употреблялись желтый и лиловый. Узорчатые брани ткали из пяти – шести различных тонов, которые подбирали таким образом, чтобы не было раздражающей глаз пестроты. Чаще же всего для узорного тканья применяли два – три красочных тона.
Яркой красочностью, декоративностью о

тличались стеновые, полотенца, которые вешали около икон в «красном» углу, в округ портретов, зеркал. Переселенцами были занесены в Сибирь из Черниговской губернии рушники с красными орлами и рушники квитками, вышитые яркими цветами. Основной орнамент дополнялся изображением четырехугольников, полос, звезд. В узорах полотенец типичные украинские мотивы, способ зашивания узором значительной части предмета прослеживаются по всей Сибири, вплоть до Амура.
Кроме вышитых, народные мастерицы ткали стеновые полотенца. Эти полотенца выполнены техникой закладного ткачества из льна с шерстью. На кирпично-красном фоне искусная рука мастера расположила узор из полос различной ширины, заполненных геометрическим орнаментом.

В крестьянской вышивке ярко и тонко проявилась художественная одаренность народа. Войдя в обиход русского народа, вышивка внесла красоту в общий стиль убранства крестьянского жилища, одежды.

Пушной промысел

В истории страны пушнина (ее называли скора, "мягкая рухлядь") всегда играла важную роль. В древней Руси ею платили дань, выдавали жалованье, одаривали иностранных государей, своих и иностранных подданных. Достаточно сказать, что в 1635 г. персидский шах в качестве ответного дара получил из Москвы живых соболей в золоченых клетках. В XI--XII веках меха служили деньгами. Пушнина была валютным товаром. В обмен на нее получали из-за границы разные товары, в том числе и серебро для чеканки отечественной монеты (собственное сырье было открыто в стране только в начале XVIII в.). Немалое значение пушнина имела и для доходной части государственного бюджета. В 1640--50-х годах ее доля там составляла 20 процентов, а в 1680 г. — не менее 10 процентов. Значительна была ее роль и в экспорте России.
О значении пушного промысла в развитии Сибири XVII в. свидетельствует и сама символика ее герба из жалованной грамоты 1690 г.: два соболя, пронзенные двумя скрещивающимися стрелами и держащие в зубах "корону сибирского царства".
С пушного промысла в XVII в. началось развитие капиталистических отношений в Сибири.

Наибольшую выгоду приносила добыча соболей.

Этот зверек в больших количествах обитал в лесах Западной Сибири, а его мех обладал прекрасными качествами и неограниченным рыночным спросом. Более же ценные и дорогие виды пушных зверей (выдры, бобра и лисицы) не отличались массовостью и повсеместностью распространений. Прочая низкооцениваемая, хотя и многочисленная, пушнина (белка, горностай) также была для русского профессионального промысла убыточной.

Гончарное ремесло

Гончарство было одним из самых нужных промыслов в хозяйстве и быту русского населения Прибайкалья.

В сибирском быту этому традиционному промыслу всегда уделялось много внимания. Известно, что староверы очень ревностно относились к посуде, подразделяя ее на чистую и нечистую, на постную и скоромную («молосную»). Широкое распространение имели религиозные запреты, не разрешающие старообрядцам иметь общение с мирскими, т.е. не старообрядцами, «в ядении, шитии и любви». Для мирских (табакуров, ссыльных и людей другой веры и национальности) была своя особая посуда. Определенной формы горшки и кринки применялись знахарями в народной медицине.

Тут имелся набор горшков для «поднятия живота», для правки «сорванного пупа», для лечения при простуде (на спину в старину ставили нагретые кринки – предшественницы современных банок). Для детей изготовляли игрушки, птички-свистульки, окарины.

Широкое использование керамических изделий в хозяйстве и быту крестьян объяснялось доступностью и почти повсеместным производством их в русских селах. Но прежде всего до революции гончарное производство в значительной мере обусловливалось самим ведением сельского хозяйства, в котором значительную роль играло скотоводство. Особенно это было характерным для Восточного Забайкалья, где богатые крестьяне имели целые стада крупного рогатого скота, много овец, лошадей. Для переработки молока требовалось много посуды. Не случайно у семейских в избе целые полки отводились для хранения глиняной посуды, которая была очень разнообразна: горшки для варки щей, каши, множество кринок для отстаивания сметаны, мокитры (макотры) для розлива и кипячения молока, просто молочники, подойники, муравленые чашки и миски, латки, даже имелись керамические тарелки и рюмки.

Все они были местного производства. Учитывая недолговечность сосудов и значительное количество бывших тогда неразделенных семей, достигающих иногда от 20 до 40 чел., можно представить, сколько же требовалось этой посуды только для одной семьи. Из всего вышесказанного можем заключить, насколько важным было гончарство в быту русского населения.

Плетение

Плетение – одно из древнейших занятие человечества, появившееся на земле тысячи лет назад. Ведь у древнего человека еще не было под руками ни топора, ни ножа, ни тем более шила, однако плетение было достаточно широко распространено. Плели различные необходимые в быту изделия из всего, что попадалось под руки: из коры деревьев, из гибких ветвей, из кожи животных, позже пошли в ход веревки, пенька и многое-многое другое.
Накануне XX века плетеные бытовые предметы были в Сибири изделиями чуть ли не первой необходимости. В этот период огромной популярностью пользовались плетеные корзины, плетеная мебель, плетеные коляски для кукол и детей и многое-многое другое.

Плели изделия из тонкой окоренной лозы, а затем покрывали ее различными красителями и даже серебром и позолотой. На плетеные изделия в то время была большая мода, и пользовались ими все – от простолюдинов до особ королевского двора. Доходило до того, что отдельные элементы техники плетения имитировали в фарфоре при изготовлении ваз, а изображения корзин или отдельно плетеных полос применяли в дизайне архитектурных строений.

Большое достоинство плетеных бытовых изделий – универсальность. Их широко использовали не только в домашнем обиходе, но и в сельском хозяйстве, промышленности, торговле. При бурном развитии промышленности упаковочные корзины, сплетенные из лозы, были настолько дешевыми, что смогли вытеснить деревянные ящики. Примерно тогда же плетение переходит на промышленные рельсы.

Берестяной промысел

У каждого народа, населяющего Россию, сложились давние самобытные традиции изготовления предметов быта из местных природных материалов. Одним из исконно сбирских ремесел всегда оставался берестяной промысел.

Люди давно заметили долговечность бересты, ее способность не поддаваться гниению. Бересту подкладывали под нижний венец рубленой избы, чтобы в него не проникала сырость. Плели из бересты влагоустойчивую обувь, обшивали лодки-берестянки, делали знаменитые теперь туеса, в которых молоко и квас даже в жару оставались холодными. В Древней Руси бересту использовали как бумагу. Благодаря бересте до нас дошли редчайшие образцы древнерусской письменности, позволившие ученым заглянуть в далекое прошлое.
Предметы из бересты легко вошли и в современный интерьер; и ныне благодаря своей красоте, целесообразности и высоким художественным качествам берестяные изделия являются не только элементами быта, но и произведениями традиционного народного искусства.

Береста — это верхний слой березовой коры, заготавливаемый в мае-июне во время сокодвижения. Внутреннюю поверхность коры ошкуривают и делают лицевой стороной берестяных изделий.
Благодаря своим свойствам — прочности, гибкости, устойчивости к гниению — этот материал издавна применялся для изготовления посуды. Береста не пропускает воду, в ведерках и туесах из бересты молоко не киснет и сохраняется холодным в жаркое время года.

Народные мастера Сибири

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация, - 480 руб., доставка 1-3 часа, с 10-19 (Московское время), кроме воскресенья

Сезева, Наталья Ивановна. Народные художественные промыслы Западной Сибири в современных исторических условиях: тюменский ковер - возрождение и проблемы развития: диссертация... доктора искусствоведения: 17.00.04 / Сезева Наталья Ивановна; [Место защиты: Алт. гос. ун-т].- Барнаул, 2013.- 358 с.: ил. РГБ ОД, 71 15-17/10

Введение к работе

Актуальность исследования. В истории художественной культуры России тюменский народный ковер занимает особое место. Развитие народного творчества связано с актуальной проблемой интеграции традиционных форм искусства в современную культуру. Тюменский ковер - один из самых ярких и самобытных народных художественных промыслов Сибири, имеет богатую историю, уходящую в глубь столетий. За свою более чем трехсотлетнюю историю он пережил и периоды расцвета, и периоды почти полного забвения. В начале XXI столетия актуализировалась необходимость его возрождения не только как национального наследия, но и как мощного ресурса культурного туризма, включенного в экономику сибирского региона.

В 1990-х годах произошли кардинальные перемены в структуре традиционных народных художественных промыслов России, многие из них прекратили свое существование, лишившись государственной поддержки. В настоящее время идет сложный процесс формирования художественного рынка, сдерживаемого отсутствием на государственном уровне комплексных мер, направленных на сохранение и развитие традиционных народных художественных промыслов. В связи с этим особенно актуально необходимым является разработка на федеральном и региональном уровне концептуальных программ по возрождению, сохранению и развитию тюменского коврового промысла.

Актуальность заключается также в необходимости систематизации и обобщения собранного в течение двух десятилетий автором диссертации огромного документального и изобразительного преимущественно неопубликованного материала.

Актуальность темы усиливается отсутствием современных фундаментальных исследований, воссоздающих общую панораму истории и художественной самобытности традиционного тюменского народного художественного промысла.

Степень разработанности проблемы. Самые ранние упоминания о тюменских коврах встречаются в трудах участников сибирских академических экспедиций, крупных ученых и путешественников XVIII века: Г.Ф. Миллера, И.П. Фалька, И.Г. Георга, И.И. Лепехина 1 . Несмотря на то, что эти этнографические сведения отрывочны, они представляют большой интерес для нас как редкие, порой единственные достоверные первоисточники выдающихся

1 Описание записок путешествия академика Лепехина // Полное собрание ученых путешествий по России. - СПб., 1822. - Т. 5. - С.39; Записки путешественника академика И.П. Фалька // Полное собрание ученых путешествий по России. - СПб., 1824. - Т. 6. - С. 348.

современников. В начале и середине XIX века фрагментарные, краткие материалы о тюменском ковровом промысле содержатся в научных трудах и статистических обзорах сибирских историков: П. Словцова, Н. Абрамова, И. Завалишина, А. Павлова, Ю. Гагейместера 2 . Со второй половины XIX века сбор статистико-экономических сведений по тюменскому ковровому промыслу регулярно проводится членами Тобольского статистического комитета, в задачу которого входило изучение кустарных ремесел и промыслов Тобольской губернии. В 1860 - 1870-е гг. на страницах «Тобольских губернских ведомостей» и «Памятных книг Тобольской губернии» публикуются их обзорные статьи, в которых содержится подробная характеристика всех самых крупных ковровых центров Тюменского округа. 3

В конце XIX - начале XX в. новые статистические сведения о современном состоянии и степени распространения тюменского коврового промысла можно найти в статьях редактора «Сибирской торговой газеты» в Тюмени А.А. Крылова; известного историка, ученого-краеведа П.М. Головачева; сибирского ученого, публициста Н. М. Ядринцева; тюменского и московского купца-мецената Н.М. Чукмалдина 4 .

В связи с подготовкой Тобольской губернии к участию в крупных всероссийских и международных кустарно-промышленных выставках в 1896 году при Тобольском губернском музее была создана специальная кустарная комиссия. В эти годы тюменский ковровый промысел становится предметом серьезного исследования членов комиссии - видного сибирского ученого, директора Тюменского реального училища И.Я. Словцова, а также губернского агронома, крупного общественного и музейного деятеля Н.Л. Скалозубова. Благодаря их работе в 1880-1910-е гг. систематически проводились обследования всех наиболее значительных и известных центров ковроткачества, выявлялись имена талантливых мастериц-ковровщиц, собирались ковровые коллекции для экспонирования на престижных выставках и составлялись специально для них обстоятельные каталоги 5 .

Словцов П. А. Письма из Сибири 1826 года. - М., 1828; Завалишин И. Описание Западной Сибири. - М., 1862. - Т. I; Павлов А. 3000 верст по рекам Западной Сибири. - Тюмень, 1878; Гагейместер Ю. Статистическое обозрение Сибири. - СПб., 1854. - Т. 1, 2.

3 Памятная книжка для Тобольской губернии на 1864 год. - Тобольск, 1864; Тобольские губернские
ведомости. - 1860 - 1865 гг.

4 Крылов, А. А. От редакции // Сиб. торговая газ. - 1897. - № 1; Чукмалдин, Н. М. Письма из Москвы
и Нижегородской городской ярмарки. - Тюмень, 1898; Ддринцев Н. М. Кустарные промыслы в
Сибири и значение их // Русская мысль. - 1881. - Кн. 10; Ковровое производство в Тюменском
округе // Ирбитский ярмарочный листок. - 1894. - 25 февр.; Сибирский листок. - 1893. - 14 февр.

5 Скалозубов Н. Л. Опыт обзора крестьянских промыслов Тобольской губернии. - Тобольск, 1902.

В конце XIX века самое глубокое и всестороннее изучение тюменского
коврового промысла было проведено С.А. Давыдовой. В 1891 г. по поручению
Министерства государственных имуществ, в введении которого находились
российские кустарные промыслы, ею была предпринята поездка в Тюменский
округ Тобольской губернии. В течение месяца исследовательница обследовала
Каменскую, Успенскую, Липчинскую, Троицкую, Усть-Ницинскую,
Червишевскую, Тугулымскую волости, собрала «по возможности,

необходимые сведения относительно времени возникновения ковровой работы в селах и деревнях округа», а также многочисленные статистические данные, характеризующие современное состояние коврового промысла: количество мастериц, виды изделий массового характера, их стоимость и система сбыта.

В 1894 г. результаты ее изысканий впервые были опубликованы в «Отчетах и исследованиях по кустарной промышленности в России». Дополненный и доработанный труд С.А. Давыдовой «Кустарная промышленность России. Женские промыслы» вышел в Петрограде спустя десятилетия, уже в 1913 году 6 . В них исследовательница ставит вопрос перед местными властями о необходимости обратить серьезное внимание на ковровый промысел в Тюменском округе, в «котором сосредоточено большое число мастериц, хорошо подготовленных для ковровой работы». С.А. Давыдова предлагает ряд мер по улучшению качества ковровых изделий, в том числе их орнаментально-декоративного оформления, о помощи ковровщицам в расширении рынка сбыта, о возможности показа лучших образцов на различного уровня российских и международных выставках. Она также ставит вопрос об открытии в Тюмени воскресной школы или артели для ковровщиц с целью «научить их рисовать и развить в них вкус, который руководил бы ими при выборе и составлении узоров», об организации кустарного склада для продажи необходимых для мастериц материалов и инструментов. При складе она предлагает сформировать музей образцовых изделий.

Благодаря содействию С.А. Давыдовой тюменские ковры были широко представлены на многих престижных всероссийских и международных кустарно-промышленных выставках: в Нижнем Новгороде (1896), в Париже (1900) а также на двух крупных всероссийских выставках в Петербурге (1902, 1913).

6 Давыдова С. А. Очерк производства ковров в Сибири // Кустарная промышленность в России (женские промыслы). - СПб., 1913; Русское народное искусство на II Всероссийской кустарной выставке в Петрограде в 1913 г. - Петроград, 1914.

До настоящего времени научный труд Давыдовой является самым крупным фундаментальным исследованием «столь интересного и своеобразного коврового промысла» в дореволюционной историографии.

В целом круг дореволюционных источников по тюменскому ковровому промыслу достаточно объемен. В конце XIX - начале XX века благодаря трудам С.А. Давыдовой и Н.Л. Скалозубова была заложена ценнейшая источниковая историческая база, на которую опираются все последующие исследователи тюменского коврового промысла.

Тенденция статистического анализа состояния коврового промысла сохранилась и в первые два десятилетия XX века. В этот период публикуются лишь небольшие статьи и заметки в местной периодической печати. В связи с этим особый интерес представляет статья иркутского художника и критика Д.А. Болдырева-Казарина «Народное искусство в Сибири», опубликованная в 1924 г. 7 В ней впервые сибирское народное искусство рассматривается как самобытное художественно значимое явление, ставится вопрос о сложной структуре русского сибирского орнамента, обусловленной этнокультурными связями и процессами. В статье автор дает краткую, но очень ценную характеристику тюменского ковра, его художественных особенностей. Он пишет: «Я познакомился с ковровым мастерством в его столице, селе Каменка Тюменского уезда. Узоры для ковров ткачихи заимствуют обычно из города (приложение к «Ниве» и пр.) и ценят их дороже, чем на вес золота. Расцветка почти везде применяется «по вкусу», оставляя фон в большинстве случаев черным».

Исследования, специально посвященные искусству тюменского ковроткачества, появились только в конце 1940-х годов. Огромная роль в его изучении принадлежит Московскому научно-исследовательскому институту художественной промышленности (НИИХП).

В связи с плановой работой по научно-экспериментальной теме «Ковры Западной Сибири. Тюменская область» в 1946 и 1948 гг. в Тюмень и Тобольск в составе творческой группы (искусствоведа, инженера-технолога) для изучения современного состояния коврового промысла была направлена ведущий научный сотрудник ковровой лаборатории НИИХП Лариса Константиновна Зубова (1904 - 1970) - талантливая профессиональная художница, крупный организатор коврового производства. До приезда в Тюмень она уже имела большой педагогический и методический опыт работы

7 Сибирская живая старина // Этнографический сборник. - Иркутск, 1924. - Вып. 2. - С. 11.

с мастерами и художниками ковровых артелей Курска, Украины, Азербайджана, Молдавии, Дагестана.

За два месяца Л.К. Зубовой было проведено комплексное исследование тюменского коврового промысла. Ею были изучены материалы в местных архивах, сделаны акварельные зарисовки с наиболее характерных образцов различных ковровых изделий в музейных и частных собраниях Тюмени и Тобольска, а также в местах их традиционного бытования: в селах Каменское и Кулаково - старинных ковровых центрах Тюменского округа.

Собранный в период экспедиционной деятельности уникальный изобразительный материал Л.К. Зубовой в Москве был обработан и систематизирован. Под ее руководством коллективом художников ковровой лаборатории созданы таблицы с эскизами ковров (в количестве 34 шт.) для двух частей альбома «Ковры Западной Сибири (Тюменская область)». К альбому исследовательницей была написана обзорная статья, которая содержала «предварительные материалы по изучению истории и современного состояния тюменского народного ковроткачества, его образно-стилевых и художественных особенностей» 8 . Автор впервые вводит в научный оборот и широко использует материалы С.А. Давыдовой. Л.К. Зубова рассматривает тюменский народный ковер как крупное целостное художественное явление народного искусства Сибири от зарождения промысла до середины 40-х г. XX столетия, отмечая преемственность развития местных традиций. Благодаря проведенному комплексному исследованию сегодня можно реконструировать традиционный облик тюменского ковра конца XIX -начала XX века, характер и особенности его художественного оформления. Небольшая часть изобразительных и рукописных материалов проведенного исследования была опубликована автором. Так, в 1952 году под руководством Л.К. Зубовой был подготовлен иллюстрированный альбом-каталог «Ковры РСФСР», на страницах которого был представлен и тюменский ковровый промысел. Позднее авторским коллективом ковровой и химической лабораторий в составе Л.К. Зубовой, Г.А. Бетехтина, Б.А. Поманского была издана книга «Технология ковроделия в РСФСР» (1955) 9 , ставшая методическим пособием для ковровых артелей Тюменской области.

В 1950-е гг. особая роль в изучении тюменского коврового промысла принадлежит искусствоведу Е.Г. Яковлевой. Придя в ковровую

8 Отдел рукописей и научной документации ВМДПНИ. Ф. 643. Оп.4. Д. 331.

9 Ковры РСФСР. - М., 1952; Зубова Л. К. Технология ковроделия в РСФСР /Л. К. Зубова, Г. А.
Бетехтин, Б. А. Поманский. - М., 1955.

лабораторию института в конце 1940-х годов, она через несколько лет создала целый ряд значимых исследований в области народного ковроткачества. До настоящего времени ее фундаментальный труд «Русские ковры» 10 остается пока единственным обобщающим крупным исследованием по истории русского ковроткачества с XVIII до середины XX в. На страницах книги в ретроспективе, вплоть до года издания книги, дается характеристика наиболее крупных и известных ковровых центров, в том числе и тюменского (в меньшей степени, т.к. главным предметом ее исследования являлся курский ковер), определяются их художественные особенности, анализируются наиболее традиционные и характерные ковровые изделия. Автор впервые вводит в научный оборот и широко использует материалы из неопубликованной рукописи Л.К. Зубовой, а также небольшой иллюстративный материал из двух ее альбомов с зарисовками тюменских народных ковров кон. XIX - нач. XX в.

В 1957 году в тюменском издательстве вышла в свет научно-популярная брошюра «Тюменские ковровщицы» 11 . На ее страницах автор - местный краевед и журналист И. Давыдов - подробно изложил историю создания в Тюмени ковроткацкой артели им. М. Горького, рассказал о ее организаторах, художниках, мастерицах-ковровщицах. В заключительной главе он описал весь технологический процесс создания ковра. В этом издании популярная форма не снижает ценности написанного и определенного вклада в изучение искусства промысла конкретного периода.

Труды Е.Г. Яковлевой были изданы в конце 1950-х - начале 1960-х годов. В последующие десятилетия новых комплексных экспедиционных и научных исследований по тюменскому ковровому промыслу не проводилось. В научно-популярных изданиях по истории народных художественных промыслов, выпущенных под редакцией ведущих искусствоведов НИИХП Т.М. Разиной, О.С. Поповой, Н.И. Каплан, новые сведения о тюменском ковровом промысле не приводятся. Как правило, используются материалы из книг Е.Г. Яковлевой.

В течение почти трех десятилетий тюменский народный ковровый промысел оказался вне поля изучения как столичных, так и региональных исследователей.

В 1980-е г. центрами по изучению сибирского народного искусства становятся крупные региональные музеи изобразительных искусств. Об этом

10 Яковлева Е. Г. Русские ковры. - Москва: КОИЗ, 1959. - 147 с.

11 Давыдов И. Тюменские ковровщицы. - Тюмень: Тюм. кн. из-во, 1956.

свидетельствует большая исследовательская работа, проводимая ведущими искусствоведами Омска. Иркутска, Томска, Барнаула, Красноярска, Тюмени.

Большой вклад в изучение и популяризацию сибирского народного искусства и художественных промыслов Тобольской губернии (Тюменской области) вносят сотрудники Тюменского музея изобразительных искусств. Важной вехой можно считать организацию в 1992 году в Тюменском музее изобразительных искусств (ТМИИ) научной конференции «Художественный музей: коллекции, культура края», приуроченной к 35-летнему юбилею музея. 12 В опубликованных тезисах и статьях сборника материалов конференции нашли отражение многие исследования искусствоведов и музейщиков Тобольска, Омска, Барнаула, Новосибирска, а также ведущих сотрудников ТМИИ Н.Х. Шайхтдиновой, В.А. Субботиной, Е.М. Козловой-Афанасьевой, Н.Н. Федоровой, И.А. Мануйловой, Н.И. Сезёвой. 13

С конца 1980-х гг. начинается систематическое и целенаправленное изучение традиционного тюменского народного ковра. В течение двух десятилетий (с 1989 г.) под руководством автора проводилась экспедиционная деятельность с целью комплексного обследования обширной территории юга Тюменской области, где на протяжении нескольких столетий широкое распространение получило ручное ковроткачество. В результате картографических исследований были выявлены крупные ковровые центры в южных районах Тюменской области, а также имена потомственных мастериц-ковровщиц. В фонды музея поступило 80 авторских ковров 1950 - 1990-х годов, а также небольшая коллекция ковровых изделий кон. XIX - нач. XX вв. Одновременно с комплектованием музейной коллекции автором диссертации в течение двух десятилетий велась большая научно-исследовательская деятельность по сбору документального и изобразительного материала по истории промысла в архивах, музеях, библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга, Тюмени, Тобольска, Екатеринбурга, Нижнего Новгорода.

12 Художественный музей: коллекции, культура края: сб. ст. и тез. науч. конф. - Тюмень, 1993. - 126

13 См. напр.: Шайхтдинова Н. X. Ткацкий стан. Отражение представлений о мироздании (С. 66-70);

Резьба и роспись тюменских прялок XIX - начала XX веков (собрание ТМИИ). (С. 51-55); Субботина

В. А. Тобольская художественная резьба по кости 1980 - 1990-х годов. (С. 27-29); Крестьянские

скатерти конца XIX - первой половины XX вв. из собрания ТМИИ. (С. 44-55).

14 Сезева Н. И. Тюменский ковер. - Москва: Интербук-бизнес, 2009. - 160 с; Сезева Н. И. Тюменский ковер. Традиции и современность. - Тюмень: Изд-во Титул, 2012. - 350 с.

народного искусства России» состоялся выпуск художественно-иллюстрированного альбома-монографии «Тюменский ковер». На его страницах впервые воссоздана история становления и развития коврового промысла, охарактеризованы основные крестьянские ковровые центры XIX -XX вв., даны творческие портреты ведущих мастериц-ковровщиц -хранительниц традиционного народного искусства Сибири. В специальных тематических вставках подробно рассказано о типах и видах ковровых изделий, технологии их изготовления, во всей полноте продемонстрировано богатство их сюжетного и орнаментального оформления. В альбоме в качестве иллюстративного материала использована коллекция тюменского народного ковра из собрания музея, которая была научно систематизирована и каталогизирована. В 2012 г. издан альбом «Тюменский ковер. Традиции и современность», который построен на новых, ранее не известных материалах по артельно-фабричному периоду в истории тюменского коврового промысла XX века. Большое внимание автор уделяет творчеству первых профессиональных художников артелей и фабрик Тюменской области, а также раскрывает роль ковровой лаборатории НИИХП в возрождении, становлении и развитии тюменского коврового промысла на протяжении пяти десятилетий (1940 - 1990-е гг.), а также в формировании нового образа тюменского ковра, его художественно-стилистических особенностей.

Организация и проведение крупномасштабных выставок, выпуск научных изданий способствовал введению тюменского народного ковра в общероссийский, шире - международный научный контекст.

Несмотря на значительную широту исследований, проводимых в последние десятилетия, задача воссоздания истории и развития тюменского коврового промысла, художественной эволюции его в целом, а также перспектив его развития на современном этапе остается до конца не изученной, что актуализирует тему диссертации.

Воссоздание общей картины развития тюменского коврового промысла, а также разработка концептуальных программ по его сохранению и дальнейшему развитию является одним из главных направлением данного исследования.

Объект исследования: народные художественные промыслы России.

Предмет исследования: формы, методы возрождения, сохранения и перспективы развития тюменского ковроткачества в современных исторических условиях.

Цель исследования: выявить особенности тюменского народного ковра как уникального художественного явления в искусстве России и ценного туристического ресурса Западной Сибири, определить факторы сохранения и развития тюменского традиционного народного художественного промысла.

Для достижения цели решались следующие задачи:

изучить историю и особенности становления художественных промыслов Западной Сибири (на примере Тобольской губернии);

проанализировать этнические истоки происхождения тюменского народного ковра;

Определить этапы художественного развития тюменского коврового
промысла;

Выявить на основе сопоставления общее и самобытное для
традиционных народных ковровых центров южной части Тюменской области
во второй половине XX столетия, воссоздать творческие портреты
потомственных народных мастериц-ковровщиц, проанализировать их основные
произведения;

Рассмотреть художественные особенности тюменского народного
ковра; показать тюменский народный ковровый промысел как уникальное
явление культурного наследия России;

Рассмотреть тюменский ковер как фактор, способствующий развитию
культурного туризма на региональном, общероссийском и международном
уровне;

Проанализировать современное состояние тюменского коврового
промысла, выявить основные тенденции и перспективы его развития;

Разработать комплексную региональную «Программу возрождения,
сохранения и развития тюменского коврового промысла» на современном
этапе.

Территориальные рамки исследования: Западная Сибирь, основные ареалы распространения тюменского коврового промысла - районы южной части Тюменской области (в современных административных границах).

Хронологические рамки исследования: XVII - нач. XXI вв.

Методология и методы исследования. Основу методологии составили концепции крупнейших отечественных историков искусства, специалистов в области изучения народного творчества и художественных промыслов России: B.C. Воронова, М.А. Ильина, В.М. Василенко, М.А. Некрасовой, И. Я. Богуславской. В исследовании были также использованы методологические разработки ведущих искусствоведов ковровой лаборатории Московского

научно-исследовательского института художественной промышленности Л.К. Зубовой, З.Н. Пучковой и в первую очередь Е.Г. Яковлевой - автора фундаментального, единственного до настоящего времени обобщающего труда по истории русского ковроткачества (монография «Русские ковры», 1954).

В основе исследования лежит комплексная методика, обусловленная современной культурологической концепцией и междисциплинарным подходом, предполагающим использование методов историзма, систематизации, стилистического анализа, метода сопоставления и сравнительного анализа. Были применены элементы социологического метода (интервью, анкетирование, фотофиксация), а также метод фронтального картографирования территории южных районов Тюменской области, позволившего выявить ареал распространения тюменского коврового промысла, его центров, ведущих народных мастериц и их ковровых изделий.

Источниковая база исследования. Комплексный характер исследования определил содержание источниковой базы. В процессе работы над темой выявлен обширный круг разнообразных, в том числе ранее не выявленных и не публиковавшихся источников.

Основная информация привлечена из сорока фондов двенадцати центральных и местных государственных архивов.

Наиболее ценные материалы были выявлены в Государственном архиве Тюменской области, Государственном архиве в г. Тобольске, Российском государственном историческом архиве, Государственном архиве Российской Федерации, а также в отделе рукописей и научной документации Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства (ВМДПиНИ, Москва).

Существенные дополнения внесли материалы Российского государственного архива древних актов, Российского географического общества, Государственного архива в г. Ишиме, Государственного архива социальной и политической истории Тюменской области, Шадринского филиала Государственного архива Курганской области, Государственного архива Свердловской области, Государственного архива Омской области, а также ведомственных архивов Художественно-педагогического музея игрушки Российской академии образования в г. Сергиевом Посаде, Тобольского государственного историко-архитектурного музея-заповедника, отдела письменных источников Государственного исторического музея, секции рукописей Государственного этнографического музея. Привлечены материалы из частных собраний.

В Российском государственном историческом архиве в фондах Совета Министров внутренних дел (Ф. 1281), Комиссии по исследованию кустарной промышленности в России при Совете торговли и мануфактур (Ф. 1331) и Кустарного комитета Министерства земледелия и государственных имуществ (Ф. 400) представлена официальная переписка с тобольскими губернаторами, Тобольским статистическим комитетом по подготовке и сбору экспонатов для участия Тобольской губернии в крупных Всероссийских и Всемирной кустарно-промышленных выставках кон. XIX - нач. XX вв. В фонде Совета Министров внутренних дел (Ф. 1281) - статистический отчет о состоянии тюменского коврового промысла на 1811 г. Документы о научной деятельности С.А. Давыдовой - исследовательницы тюменского коврового промысла кон. XIX - нач. XX вв., находятся в нескольких фондах (Ф.740, 741,1287).

В Государственном архиве Омской области в фондах Главного управления Западной Сибири (Ф.З) изучены «Отчет о кустарных ремеслах в Тобольской губернии на 1853 г.» и др.

В фонде Долматовского монастыря (Ф. 224-1) Шадринского филиала Государственного архива Курганской области в приемочной ведомости за 1701 год выявлено самое раннее документальное свидетельство о «цветастых» тюменских коврах и попонках.

Особый интерес представляет документация записных книг платежных товаров в фондах Тюменской таможни (Ф. И-29, 1673 - 1753 гг.) Государственного архива Тюменской области - «доношения» (прошения) торговых людей на вывоз ковров «тюменского» и «кармацкого» дела в города Сибири и России для торговли на крупных российских ярмарках.

Обширный блок материалов о состоянии кустарных промыслов извлечен из фондов Тюменского уездного земского суда (Ф.И-10, 1782 - 1853 гг.), Тюменской воеводской канцелярии (Ф.И-47, 1604 -1782), Тюменской городской думы (Ф.И-2, 1785 - 1919 гг.), Тюменской городской управы (Ф.И-1, 1871 - 1919 гг.), Тюменской ремесленной управы (Ф.И-14, 1825 - 1902 гг.).

В составе фондов тобольского губернатора (Ф. 479, 1804 - 1916 гг.),
Тобольского губернского правления (Ф. 329, 1788 - 1895 гг.), Управления
земледелия и государственных имуществ Тобольской губернии (1884 - 1917
гг.) Государственного архива в г. Тобольске содержатся материалы
официальной промышленной статистики, сведения о кустарных промыслах
Тобольской губернии. Ценные сведения были получены из фонда Тобольского
губернского статистического комитета (Ф.И -417, 1850 - 1918 гг.): переписка с
тобольскими губернаторами, Русским географическим обществом,

выставочным комитетом Тобольского губернского музея по сбору экспонатов кустарных коллекций для экспонирования на Всемирной (Париж, 1900) и Всероссийских (Санкт-Петербург, 1902 и 1913 гг.) кустарно-промышленных выставках.

В личном фонде Н.Л. Скалозубова (Ф. 147) - главного хранителя Тобольского губернского музея, содержатся письма, дневники, рабочие материалы рукописных отчетов, статей, фотографии.

В фондах урало-сибирских (Тобольск, Тюмень, Омск, Екатеринбург, Курган) и центральных (Москва, Санкт-Петербург) архивов было выявлено несколько десятков имен мастериц-ковровщиц Тюменского уезда Тобольской губернии. Основным источником для воссоздания их биографий стали материалы из фондов Государственного архива Тюменской области (Ф. И-70, 225, 1744) и Государственного архива в г. Тобольске (Ф. 417). Среди них: приходские метрические книги, исповедные росписи, ревизские сказки, листы 1-й Всеобщей переписи Российской империи 1897 года.

XX век оказался наиболее неисследованным периодом в истории тюменского коврового промысла.

В Государственном архиве Российской Федерации выявлен ценный материал в фондах Главпрофобра (Ф. 1565): планы и отчеты о работе секции ИЗО Тюменского Губпрофобраза (1920 - 1921 гг.), программа по открытию ковроткацкой артели в с. Каменское Тюменского уезда в 1921 г.; Главсоцвоса Наркомпроса (Ф. 1575): списки учащихся и преподавательского состава художественно-промышленных мастерских; Отдела ИЗО и художественной промышленности Наркомпроса (Ф. 2306): программы, проекты, постановления, в том числе об открытии в 1918 году «школы коврового дела в Тюменском уезде Тобольской губернии», протоколы заседаний 1-й конференции по художественно-промышленному образованию в Москве (1920 г.); Всекоопромсоюза (Ф. 5449): доклады и отчеты инструкторов Тюменского Губкустпрома о современном состоянии кустарной кооперации в Тюменском округе за 1921, 1926, 1929 гг.

В фондах УралОНО (ФР-233) Государственного архива Свердловской области получены сведения о работе тюменской художественно-промышленной школы за период с 1923 по 1925 гг.

Одним из основных источников изучения тюменского коврового промысла первого послеоктябрьского десятилетия стали делопроизводственные документы Государственного архива Тюменской области. В распорядительных актах - приказах и постановлениях - нашли отражение культурные

преобразования послереволюционного времени, возникновение губернской структуры управления кустарной промышленностью, развитие художественно-промышленного образования. В фондах Губнаробраза (Ф.И-80, 1919 - 1924 гг.)

Декреты, инструкции, удостоверения, отчеты подотдела искусств; Тюменского
Губкустпрома (Ф.Р-63, 1919 - 1923) - материалы об организации ковровых
артелей в Тюменском округе.

Дополнительная информация была выявлена в фондах Государственного архива социальной и политической истории Тюменской области в фонде Тюменского окружкома ВКП(б) (Ф. 3, 1920 - 1933 гг.): отчеты, доклады, стенограммы окружных конференций, в которых анализируется современное состояние кустарной промышленности, документы о создании первых ковроткацких артелей в Тюменском округе в конце 1920-х гг.

Основную источниковедческую базу по истории ковроткацких артелей
(1940 - 1950-е гг.), а с 1960 г. - ковровых фабрик Тюменской области
составили документы местных архивов. В Государственном архиве в г.
Тобольске в фонде Тобольской ковровой фабрики (Ф.Р-643, 1934 - 1998 гг.)
представлены материалы о деятельности ковроткацкой артели

«Производственник» (1934 - 1946 гг.), Тобольской ковровой фабрики (1960 -1993 гг.), ТОО «Тобольские ковры» (1993 - 1998 гг.). В Государственном архиве в г. Ишиме в фонде Ишимской ковровой фабрики (Ф. 756, 1947 - 1999 гг.) имеются документы артели им. Ильича Ишимского многопромсоюза (1947

1950 гг.) и Ишимской ковровой фабрики (1960 - 1996 гг.). В фонде
Тюменской ковровой фабрики (Ф. Р-783, 1948 - 1965 гг.) из Государственного
архива Тюменской области выявлен большой материал по истории
ковроткацкой артели им. М. Горького (1948 - 1960 гг.) и Тюменской ковровой
фабрики (1960 - 1965 гг.).

На основе вновь выявленного и систематизированного архивно-документального материала (использовано более 150 дел) автором диссертации впервые воссоздана история ковровых артелей и фабрик Тюменской области второй половины XX столетия.

Отдельную группу в источниковой базе составляют документы, хранящиеся в ведомственных научных архивах российских музеев.

Некоторые вопросы удалось уточнить в рукописном фонде Тобольского государственного историко-архитектурного музея-заповедника (инв. 30800), в отделе письменных источников (ОПИ) Государственного исторического музея (Ф. 475), в секции рукописей Государственного этнографического музея (Ф. 1).

Огромную комплексную коллекцию, насчитывающую более 1000 ед. хр., содержит личный фонд И.И. Овешкова в Художественно-педагогическом музее игрушки РАО в г. Сергиевом Посаде (Ф. МИ-35). Фонд содержит творческое наследие художника, богатый документальный материал. Достаточно полно представлен тюменский период (1920 - 1923). Среди них: зарисовки орнаментов с кустарных предметов и ковровых изделий, исполненных художником во время экспедиций по Тюменскому, Исетскому, Ялуторовскому уездам Тюменской губернии. В состав фонда также входят рукописи, статьи, программа, сметная документация ковроткацких мастерских в Тюменском уезде (1921 г.).

В отделе рукописей и научной документации, а также отделе редких книг Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства (ВМДПиНИ, Москва) в фонде Московского научно-исследовательского института художественной промышленности (НИИХП (Ф - 643), ранее - архив НИИХП) автором диссертации выявлен большой неисследованный архивно-документальный материал (свыше 100 ед. хр.). Он является практически единственным источником сведений о деятельности ковровой лаборатории НИИХП в процессе возрождения тюменского коврового промысла, а также в организации, становлении и развитии ковроткацких артелей и ковровых фабрик Тюменской области на протяжении пяти десятилетий (1940 - 1990-е гг.).

В состав фонда научно-экспериментальной ковровой лаборатории входят: годовые планы и отчеты, протоколы заседаний выставочных комитетов и художественно-экспертных советов, обзоры и докладные записки участников экспедиций, переписка с ковровыми фабриками по производственным и художественным вопросам, протоколы творческих совещаний, отчеты по научной теме «Ковры Западной Сибири. Тюменская область», аналитические справки руководителей темы и заключительные акты внедрения новых образцов ковров в производство ковровых артелей и фабрик Тюменской области за период с 1950 по 1980-е гг., документы по подготовке и проведению выставок.

Разнообразные материалы научно-исследовательского, методического характера представлены также в отделе редкой книги Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства. Среди них: методические пособия, научные труды, рукописи ведущих искусствоведов, технологов, экономистов, художников ковровой лаборатории НИИХП, фотоальбомы («Ковры и выставки», б/г, «Ковры СССР», б/г).

2. Фонды музеев. В процессе исследования автором диссертации была проведена работа по выявлению, изучению и атрибуции ковровых коллекций в

фондах Тюменского музея изобразительных искусств (80 ед. хр.), Тобольского государственного историко-архитектурного музея-заповедника (30 ед. хр.), Ишимского городского историко-художественного музея (36 ед. хр.), Тюменского центра прикладного творчества и ремесел (75 ед. хр.), а также современных образцов на предприятии ООО «Сибирская ковровая фабрика».

Базовым источником исследования стала коллекция тюменского народного ковра второй половины XX столетия (80 ед. хр.) из собрания ТМИИ. Здесь же представлена небольшая коллекция ковров первой половины XX века.

В фондах редкой книги Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства (ранее - научная библиотека НИИХП, позднее - Музея народного искусства (МНИ) им. Морозова) был выявлен уникальный изобразительный материал: эскизы ковров, технические карты, разработанные ведущими художниками научно-экспериментальной ковровой лаборатории НИИХП в 1950 - 1980-е годы специально для фабрик Тюмени, Ишима, Тобольска.

3. Частные собрания и личные фонды. Весьма продуктивными для хода исследования оказались личные встречи с мастерицами ковровых фабрик Тюменской области, художниками ковровой лаборатории НИИХП. В результате этих контактов появилась возможность дополнить источниковую базу особым комплексом изобразительных (эскизы ковров, технические карты, творческие рабочие наброски, зарисовки) и документальных (редкие фотографии, личные и служебные документы) материалов. На их основе автором диссертации были сформированы пятнадцать комплексных личных фондов: Л.Н. и В.П. Новиковых, З.Н. Пучковой, Н.П. и О. А. Карелиных, З.М. Кабиной, Г.Н. Журбенко (Москва), А.Г. Панфиловой (Омск), В.Т. Долгановой, Л.Н. Дербеневой-Кутузовой, Л.Д. Романовой (Тюмень), А.П. Черкашиной, Л.Х. Дорониной (Тобольск), В.Г. Алексеюк (Ишим).

Большое значение в изучении темы имеет эпистолярное наследие. Из источников личного происхождения привлекались написанные по просьбе автора диссертации воспоминания Л.Н. Новиковой, Н.П. и О. А. Карелиных, З.М. Кабиной, Г.Н. Журбенко (Москва), А.Г. Панфиловой (Омск), В.Т. Долгановой, Л.Н. Дербеневой-Кутузовой, Л.Д. Романовой (Тюмень), А.П. Черкашиной, Л.Х. Дорониной (Тобольск), В.Г. Алексеюк (Ишим), а также материалы из личных собраний.

На основе вновь выявленных материалов (архивно-документальных, изобразительных, эпистолярных) удалось восстановить «утерянные звенья

цепи», заполнить «сплошные белые пятна» артельно-фабричного периода в истории тюменского коврового промысла второй половины XX столетия.

4. Экспедиционные материалы из личного архива автора. К особой
группе источников можно отнести материалы научных экспедиций. С 1989 по
2013 гг. под руководством автора диссертации проводится комплексное
обследование обширной территории южной части Тюменской области. В
результате картографических исследований были выявлены крупные ковровые
центры в Тюменском, Исетском, Упоровском, Омутинском, Армизонском,
Голышмановском, Бердюжском районах, а также имена потомственных
мастериц-ковровщиц. В фонды ТМИИ поступило более 80 авторских ковров
1950 - 1990-х гг., а также небольшая коллекция ковровых изделий кон. XIX -
нач. XX вв.

Во время экспедиций наряду с комплектованием музейной коллекции автором велся сбор полевого (интервью с мастерами - носителями традиционной народной культуры и старожилами старинных сел и деревень юга Тюменской области) и фотографического (портреты ведущих мастериц-ковровщиц и их ковровых изделий, фиксация технологического процесса создания ковров махровой и паласной техники) материалов. Все экспедиционные собрания из личного архива автора диссертации были обработаны, систематизированы и использованы в качестве источника для характеристики крупных ковровых центров южных районов Тюменской области, воссоздания творческих биографий ведущих мастериц-ковровщиц.

5. Периодическая печать. Отдельный блок источников - периодическая
печать. В процессе работы были фронтально изучены газеты 12 наименований и
журналы 8 наименований. В исследовании использованы центральные,
общесибирские и местные периодические издания XIX - начала XX вв.:
«Сибирская торговая газета» (Тюмень), «Сибирский листок объявлений»
(Тюмень), «Тобольские губернские ведомости» (Тобольск), «Тюменский
ремесленник» (Тюмень), «Сибирский листок» (Тобольск), «Сибирь» (Иркутск),
«Восточное обозрение» (Иркутск). Часть этих периодических изданий стала
библиографической редкостью, часть прежде была малодоступной
исследователю и выявлена автором диссертации в газетных фондах Российской
национальной библиотеки (Санкт-Петербург) и Российской государственной
библиотеки (Москва).

Тобольской губернии, посвящены тюменскому ковровому промыслу, его истории и современному состоянию.

Сведения экономического, статистического, производственного характера выявлены не только в отдельных статьях и очерках в периодической печати, но и экономических сборниках и других печатных изданиях середины XIX -начала XX вв., регулярно издаваемых в форме справочных или памятных книжек Тобольской губернии, адрес-календарей, а также «Ежегодников Тобольского губернского музея» (1893 - 1918).

6. Опубликованные письменные и изобразительные источники. В ходе исследования были использованы материалы из фондов ПТМ, ГРМ, ТГИАМЗ, ТМИИ, а также отделов газет и редких книг Российской национальной библиотеки (С-Петербург), отдела эстампов Российской государственной библиотеки (Москва), отдела редких книг Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства (ВМДПиНИ, Москва), научной библиотеки ТГИАМЗ и частных собраний:

Записки участников академических экспедиций в Сибири, мемуары,
письма, дневники, воспоминания путешественников, ученых, дипломатов,
писателей, художников XVIII - нач. XX вв. (И.И. Лепехин, И.П. Фальк, И.Г.
Георги, Г.Ф. Миллер, А.Н. Радищев, А.Е. Коцебу, О. Финш и А. Брем, Г.И.
Успенский, А.П. Чехов, Н.В. Шелгунов, В.И. Суриков). В этих материалах
встречаются ценные для исследования сведения о тюменском ковровом
промысле;

Каталоги, путеводители, указатели, отчеты, описания, обзоры урало-
сибирских, всероссийских, международных кустарно-промышленных выставок
второй половины XIX - нач. XX вв. позволяют определить диапазон известности
тюменского коврового промысла, а также выявить имена мастериц-ковровщиц,
количество экспонатов, награды;

Фотографии, исполненные в сибирских фотоателье, живописные и
графические произведения художников первой половины XVIII - нач. XX вв.
(Е. Корнеев, М.С. Знаменский, И.А. Калганов, В.И. Суриков, И.И. Овешков) из
фондов музеев (ГИМ, ГРМ, ТГИАМЗ, ТМИИ) и частных собраний (Тюмень,
Тобольск) дают ценную информацию о типологии тюменских ковров и их
художественном оформлении;

Труды дореволюционных сибирских историков и ученых XVIII - нач.
XX вв. (П.А. Словцов, Н. Абрамов, Ю. Гагемейстер, И. Завалишин, Ф. Зобнин,
Н.Л. Скалозубов, Н.М. Ядринцев, Д.А. Болдарев-Казарин) и исследователей

тюменского коврового промысла (С.А. Давыдова, Н.В. Шелгунов, В.П. Семенов Тянь -Шанский).

7. Законодательные акты, правовые документы. Законодательные акты, уставы, своды, программы, декреты, положения и решения, позволяющие проследить наиболее значимые аспекты государственной политики в области развития кустарных ремесел и народных художественных промыслов XVIII -нач. XXI вв.

Объем и качество привлеченного материала позволили решить задачи, поставленные в данном исследовании.

Научная новизна исследования: впервые в отечественном искусствознании предпринято комплексное монографическое исследование с целью воссоздания целостной картины художественного развития тюменского коврового промысла на протяжении XVII - нач. XXI вв. При этом:

определены факторы, влияющие на формирование исторических предпосылок возникновения и становления художественных промыслов Западной Сибири (на примере Тобольской губернии). Среди них: миграционные, природно-географические, социально-экономические, этнокультурные и художественные традиции;

выделены этапы художественного развития тюменского коврового промысла, в том числе показан как один из важнейших этап второй половины XIX в., когда сформировались основные черты художественной самобытности тюменского народного ковра;

Представлены династии мастериц-ковровщиц, работавших в
исторических ковровых центрах Тюменского уезда в конце XIX - первой
половине XX вв., обновивших традиционный художественный образ
тюменского народного ковра. Среди них: B.C. Викулова, К.А. Шапошникова,
А.С. Струхляк, Т.И. Туєва, А.В. Квасникова и др.;

Охарактеризованы крупные традиционные народные ковровые центры
южной части Тюменской области второй половины XX в., а именно
Армизонский, Исетский, Омутинский, Голышмановский, Бердюжский,
Упоровский районы; раскрыты общие и локальные самобытные особенности, в
том числе вариативность и многообразие композиционных, колористических,

орнаментально-декоративных решений тюменского ковра; воссозданы творческие портреты ведущих потомственных мастериц-ковровщиц: М.Ф. Шабановой, Е.А. Смирновой, А.Г. Григорьевой из Омутинского, У.И. Коробейниковой, Е.Л. Ярославцевой из Исетского, Н.А. Зенковой и Н.Г. Костенко из Голышмановского, В.Е. Бызовой и Г.П. Орловой из Упоровского, М.Г. Буровцевой, Г.И. Ивановой, А.И. Тороповой, И.П. Курочкиной из Армизонского, Г.Н. Паникоровских, В. Ивановой из Бердюжского районов, проанализировано их творческое наследие;

Составлены по территориальному признаку «Карта распространения
ковроткачества в Тобольской губернии в XIX - нач. XX вв.» и «Карта
распространения ковроткачества в южных районах Тюменской области во
второй половине XX в.»;

выявлена специфика технико-технологических, художественно-стилистических особенностей традиционного тюменского народного махрового ковра: монументальность и обобщенность форм, своеобразная пышность, динамичность, мажорность, яркий колорит, цветочный орнамент на черном фоне, высокий густой ворс;

воссоздана история артельно-фабричного периода тюменского коврового промысла XX столетия на основе вновь выявленных архивно-документальных и изобразительных материалов. Составлен аннотированный «Словарь организаторов, ведущих мастериц-ковровщиц, художников, технологов ковровых фабрик Тюменской области» (30 персоналий);

определена роль ведущих художников (Л.М. Новикова, М.В. Ахнина, З.А. Пучкова, Л.К. Колосова, З.А. Кабина, Н.Т. и О.А. Карелины), исследователей (Л.К. Зубова, Е.Г. Яковлева), технологов (К.А. Мураева, Н.Н. Мурзина) ковровой лаборатории Московского научно-исследовательского института художественной промышленности (НИИХП) в возрождении, становлении и развитии ковровых артелей и фабрик Тюменской области второй половины XX века, а также в обогащении тюменского ковра новыми композиционными и колористическими художественными решениями на основе местных традиций. Составлен аннотированный «Словарь ведущих художников, исследователей, технологов ковровой лаборатории Московского НИИХП» (60 персоналий);

создана коллекция «Галерея тюменского ковра. От эскиза к ковру» (70 ед. хр.) на основе выявленных автором диссертации архивно-документальных и изобразительных материалов; коллекция стала базовой в собрании Тюменского центра прикладного творчества и ремесел;

Разработана на основе результатов исследования авторская комплексная
областная «Программа сохранения, возрождения и развития тюменского
коврового промысла»;

Введены в научный оборот уникальные, ранее не публиковавшиеся
архивно-документальные и изобразительные материалы (фотографии, эскизы
ковров и технические карты, ковровые изделия), выявленные автором
диссертации в столичных и урало-сибирских архивах, музеях, библиотеках,
частных собраниях, научных экспедициях. Это позволило выстроить общую
картину развития тюменского коврового промысла - от истоков до
современного этапа.

Наиболее существенные результаты, лично полученные соискателем.

В результате экспедиционной и научно-исследовательской деятельности автором диссертации был выявлен и собран большой архивно-документальный и изобразительный материал, который был использован при написании диссертации:

в результате экспедиционной деятельности (1989 - 2009 гг.) под руководством автора диссертации была сформирована коллекция «Тюменский народный ковер. XIX - XX вв.» (80 ед. хр.) Поставленная на основной учет коллекция авторских ковров стала самостоятельным разделом отдела декоративно-прикладного искусства ТМИИ. Составлен и опубликован аннотированный научный каталог коллекции «Тюменский народный ковер XIX - XX вв.»;

автором диссертации собран большой архивно-документальный и изобразительный материал из частных собраний Москвы, Тюмени, Тобольска, Ишима, Омска, Вельска. На их основе созданы 15 комплексных личных фондов художников, ведущих мастериц-ковровщиц ковровых фабрик Тюменской области: Тюмени (Л.Н. Дербенева-Кутузова, В.Т. Долганова, Л.Н. Романова, Е.Г. Каштанова), Ишима (В.А. Алексеюк, А.С. Новиков), Тобольска (А. Мартынова, А. Панфилова, В.А. Колпакова).

Основные положения диссертации, выносимые на защиту: 1 . Тюменский ковер - уникальное явление культурного наследия России. Это феномен, имеющий большую художественную и научную ценность, который отражает многообразие духовного богатства русского народа.

2. Тюменский традиционный народный ковер - искусство, обладающее уникальными технико-технологическими и художественно-стилистическими особенностями. Среди них: монументальность и обобщенность форм, своеобразная пышность (это своего рода «народное необарокко»),

динамичность, мажорность, яркий колорит, цветочный орнамент на черном фоне, высокий густой ворс.

Тюменский ковровый промысел в своем историческом развитии переживал периоды расцвета и упадка, как и другие российские художественные промыслы. К периодам упадка принадлежат кон. XIX - нач. XX вв. и рубеж XX - XXI столетий, что напрямую связано с историко-экономическими преобразованиями в обществе.

Происхождение тюменского ковра связано с двумя традициями: бухарской и русской, в процессе взаимодействия которых сформировалось уникальное явление русской культуры - тюменский народный махровый ковер.

5. Возрождение тюменского коврового промысла будет способствовать
удовлетворению духовно-эстетических потребностей народа, преемственности
поколений, гуманизации общества, противостоянию негативных тенденций
глобализации, нивелированию национального своеобразия культур.

Тюменский ковер обладает высокой художественно-эстетической ценностью, что позволяет ему быть конкурентноспособным предметом и ценным ресурсом художественного рынка и развития культурного туризма.

Создание Сибирской ковровой фабрики является предпосылкой дальнейшего возрождения и развития тюменского ковроткачества в современных условиях.

Теоретическая значимость исследования состоит в углублении гуманитарного знания в области теории традиционной народной культуры, в том числе выявлении факторов, влияющих на зарождение, становление, развитие традиционного народного искусства и художественных промыслов.

В переходные периоды обостряется потребность общества в обращении к истокам и многовековым традициям народного творчества: музыкальному и изобразительному фольклору, в том числе народному искусству и традиционным народным художественным промыслам России, составляющим мощный ресурс культурного туризма, привлекающим внимание не только отечественных, но в большей степени иностранных туристов в силу их уникальности.

Показано, что жизнь традиции обеспечивается ее обогащением и развитием народными мастерами в контакте с профессиональными художниками, не утрачивая при этом своей самобытности.

Практическое значимость исследования заключается в возможности широкого использования научных результатов исследования при создании обобщающих научных трудов по истории народных художественных промыслов

Сибири и России в целом, а также при подготовке каталогов, монографий, статей, методических пособий, словарей, справочников, энциклопедий, в том числе и в музейной деятельности: выставочной, методической, исследовательской (в том числе атрибуционной), собирательской, просветительской, издательской.

Результаты исследования могут быть использованы при разработке
областной и федеральной программ по сохранению и развитию тюменского
коврового промысла, в работе экспертных советов, разработке экскурсионно-
туристических маршрутов, а также в сфере культурно-познавательного туризма. В
плане практической значимости материалы диссертации могут найти
применение в современной практике ООО «Сибирская ковровая фабрика».
Систематизированная и аннотированная коллекция тюменского народного
ковра кон. XIX - нач. XXI вв. может быть применена в качестве
вспомогательного и научно-методического материала для разработки

эксклюзивных ковровых изделий и сувенирной продукции (актуальность возрастает в связи с созданием в тюменском регионе крупного общероссийского и международного туристического центра).

Итоги работы могут быть применены в учебной практике: при разработке спецкурса «Народные художественные промыслы и ремесла Сибири», а также существенно дополнить образовательные курсы «Народное искусство России», «Декоративно-прикладное искусство», «Народные художественные промыслы России» в региональных и общероссийских учебных заведениях различного уровня.

Апробация и внедрение результатов исследования.

Работа по апробации и внедрению результатов исследования осуществлена непосредственно автором диссертации при подготовке и организации выставок областного, российского и международного уровня (автор проекта, научный руководитель): «Тюменский народный ковер. Мастера» из собрания Тюменского музея изобразительных искусств (1997, Тюмень, Тюменский музей изобразительных искусств) в рамках 45-летнего юбилея ТМИИ, «Тюменский народный махровый ковер. Коллекция» из собрания Тюменского музея изобразительных искусств (1995 - 1996, Женева) в рамках выставки «Сибирское Рождество в Швейцарии»; «Сибирский ковер. История и современность» из фондов Тюменского музея изобразительных искусств и 000 «Сибирская ковровая фабрика» (2004, Москва, Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства); «Живая старина. Тюменский ковер. Век XIX - век XXI» (2008 - 2009, Тюменский областной музей изобразительных искусств); «Тюменский ковер. Традиции и современность» (2010, ГАУК ТО «Центр прикладного творчества и ремесел» и

ГАУК ТО «Музейный комплекс им. И.Я. Словцова» Тюменский музей изобразительных искусств); «Возвращение сибирского ковра» (2010, Тобольск, Тобольский государственный историко-архитектурный музей-заповедник); «Тюменский махровый ковер» (2013, Базель) в рамках выставки «Народные промыслы России», приуроченной к ежегодной «Базельской осенней ярмарке», а также в проведении региональных детских выставок-конкурсов и фестивалей: «Мой любимый ковер» (2005, Ишим - Тюмень); «Сибирские узоры» (2006, Санкт-Петербург, Государственный Русский музей); «Мост дружбы. Сибирь - Африка» (2006 - 2007, Ишим, Ишимский историко-художественный музей; Тюмень, выставочный зал Тюменского отделения Союза художников РФ); «Детский ковровый сувенир. От эскиза к ковру» (2010, Тюмень); «Мой любимый ковер. Цветочная мозаика» (2011 - 2012, Тюмень, ГАУК ТО «Центр прикладного творчества и ремесел»; Ялуторовск, 2013, Музей декабристов).

Основные результаты диссертационного исследования апробированы и внедрены в качестве научно-методического пособия на ковровом отделении Московского художественного училища прикладного искусства (МХУПИ), а также легли в основу авторских спецкурсов «Художественная культура и искусство края. XVIII - нач. XXI вв.», «Теория и практика художественных музеев», «Шедевры художественных музеев Сибири» на кафедре истории музейного дела и искусствоведения Института изобразительных искусств и музейных технологий Тюменской государственной академии культуры, искусств и социальных технологий.

Спектр научных вопросов по проблемам сохранения и перспектив развития тюменского коврового промысла на современном этапе обсуждался на заседаниях художественно-экспертного совета по народным художественным промыслам Тюменской области при департаменте культуры и искусства Тюменской области (член совета с 2008 г.), а также в выступлениях автора диссертации на семинарах и круглых столах. Среди них:

- «Возрождение, сохранение и развитие искусства тюменского
ковроткачества: культурно-выставочный проект «Музей тюменского ковра» (на базе
коллекции Тюменского музея изобразительных искусств)» - 2004, Москва,
Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства, круглый
стол в рамках выставки «Сибирский ковер. История и современность»;

- «Перспективы приобщения детей к народным традициям на примере
тюменского коврового промысла» - Тюмень, 22 декабря 2010 г., Тюменская
централизованная городская библиотека, круглый стол по теме «Публичные

библиотеки и школа: перспективы сотрудничества в рамках реализации национальных образовательных и культурных инициатив»;

- «Проблемы и перспективы развития Сибирской ковровой фабрики на
современном этапе» - 11 апреля 2013, Москва, отчетная конференция ассоциации
«Народные художественные промыслы России»;

- «Роль (потенциал) традиционных народных художественных
промыслов региона в развитии культурного туризма (на примере тюменского
народного ковра)» - 2013, Ялуторовск, конференц-зал администрации г.
Ялуторовска, круглый стол по теме «Проведение ежегодных межрегиональных
выставок-ярмарок сувениров и изделий народных промыслов»;

- «В.И. Суриков и тюменский народный ковер. К 165-летию со дня рождения
В.И. Сурикова» - 2013, Тобольск, детская художественная школа им. В.Г. Перова,
проведение круглого стола в рамках международной выставки детского
художественного творчества «Рождественская».

Одним из результатов исследовательской работы стала разработка концепции авторской областной комплексной «Программы сохранения, возрождения, развития тюменского коврового промысла», а также концептуальных культурно-просветительских и туристических программ «Бухарско-татарская слобода. От истоков зарождения коврового промысла до ковровой фабрики», «На Пристанской», «Село Кулаково Тюменского района - родина ковроткачества», «Музей тюменского ковра». С целью ввести в общесибирский и международный контекст искусство тюменского ковроткачества разработаны крупномасштабные выставочные проекты: «Мировой триумф тюменского ковра», «Цветы России», «В.И. Суриков и тюменский народный ковер», которые будут реализованы в 2014 г.

Основные положения диссертационного исследования изложены в докладах, представлены на конференциях разного уровня: III Международном сибирском симпозиуме «Культурное наследие народов Западной Сибири: русские старожилы» (Тобольск, 2000 г., ТГИАМЗ), Всероссийской научно-практической конференции «Суриковские чтения» (Красноярск, 1991 г., КОХМ), Всероссийской научно-практической конференции «Ремезовские чтения» (Тобольск, 2002 г., ТГИАМЗ), Всероссийской научно-практической конференции - VIII научных чтениях памяти В.М. Василенко (Москва, 2002 г., Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства), Всероссийской научно-практической конференции «Художественная жизнь Сибири» (Красноярск, 2002 г., КОХМ), X - XV региональных научно-практических конференциях «Словцовские чтения» (Тюмень, 1999 - 2003 гг., ТОКМ), II Международной научно-практической конференции «Стеллеровские

чтения» (Тюмень, 2005, Институт гуманитарных исследований ТюмГУ), I Казанских искусствоведческих чтениях (Казань, 2009 г., Государственный музей изобразительных искусств Республики Татарстан), XIV Всероссийской научно-практической конференции «Сулеймановские чтения» (Тюмень, 2011, ТюмГУ), региональной научно-практической конференции «Вторые Чукмалдинские чтения», (Тюмень, 2011 г., ТюмГУ), I международном конгрессе традиционной художественной культуры «Проблемы фундаментальных исследований народного искусства» (Ханты-Мансийск, 2011, Ханты-Мансийский центр народных художественных промыслов и ремесел), Международной научно-практической конференции «Ремесленная деятельность и ремесленное образование в современной России» (Екатеринбург, 2011), Всероссийских (с междунар. участ.) научных конференциях памяти Ф. В. Мелехина «Декабрьские диалоги» (Омск, 2010; 2012, ОГМИИ), Международной научно-практической конференции «Современные тенденции развития социально-культурной сферы в межнациональном пространстве (Горно-Алтайск, Алтайский государственный университет, Бийск, Алтайская государственная академия культуры и искусств, 2012), Всероссийской научно-практической конференции «Научные чтения памяти В.И. Василенко» (Москва, 2012, Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства).

Основные положения исследования опубликованы в сборниках
конференций, музейных ежегодниках, в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.
Центральными стали работы монографического типа: «Тюменский народный
ковер» (2009) и «Тюменский ковер. Традиции и современность» (2012).
Основные научные положения диссертации изложены в опубликованных
трудах общим объемом п. л.

Геннадий Переладов

Мастера сибирских сел:

Декоративно-прикладное искусство в Сибири XIX – начала XX века

Старинные деревянные ворота, город Красноярск

Сегодня мы больше знаем Сибирь как богатейший край, где имеются огромные природные ресурсы, где построены и стро­ятся важные промышленные центры... Вместе с тем сибиряки и их культура со­ставляют одну из интереснейших граней духовного запаса нашей страны. Куль­турное наследие Сибири далеко не одно­значно. Оно по-разному проявляется как в отдельных регионах Сибири, так и на различных этапах ее освоения. Западную Сибирь достаточно сложно рас­сматривать как единый массив народной культуры. В нем сложилось несколько обширных регионов традиционной народ­ной культуры, обусловленных природны­ми и социально-историческими условия­ми: Север, Зауралье и Алтай. В течение XVII — начале XVIII века бы­ла осуществлена титаническая работа по освоению Западной Сибири.

Приток рус­ского населения в Сибирь вызывал необ­ходимость обеспечить переселенцев не только продуктами питания, но и про­мышленными изделиями. В целом можно сказать, что, начиная с XVII века, в За­падной Сибири начался процесс форми­рования промыслов, в том числе художе­ственных, основанных на традиционном народном искусстве. Этот процесс охваты­вает одну отрасль за другой. В течение XVII века здесь возникают деревообделочные, кожевенные, металлообрабатывающие, гончарные, портняжные, пимокатные и некоторые другие промыслы. Исто­рия показывает, что в XVIII—XIX веках промысловая деятельность сибирского крестьянства широко распространяется далее на восток и в южные районы За­падной Сибири. Вслед за зауральскими центрами промысловыми городами стано­вятся Ишим, Тюкалинск, Томск, Каинск, Мариинск, Барнаул и многие другие, а также промысловые села, их окружающие, что свидетельствует об устойчивых и развитых формах традиций народного де­коративно-прикладного искусства сиби­ряков.

Одним из самых ярких и широко распространенных видов народногоискусства стала художественная обработка дерева. И это, конечно, не случайно. Природа Сибири щедро наделена богатствами ле­са, где преобладают хвойные породы: сосна, ель, лиственница, кедр, много бере­зы и осины. Искусство сибиряка проявлялось с основательностью начиная со строительства дома. Некоторые старые избы Сибири, монументальные и крепкие, являются как бы соратниками крепостей. Зодчий чувствовал и понимал красоту дерева, он строил красивые и величест­венные остроги и крепости, а также до­ма. Они были конструктивно ясны и ла­коничны.

Скворечник из Сибири

Мастер никогда не привносил в свое сооружение ничего лишнего. Это роднит их с архитектурой Русского Севера. На стыке скатов крыши концы досок обычно перекрывались толстым выдолб­ленным снизу бревном — «охлупнем» («шеломом», «коньком»). В Западной Си­бири чаще употребляли название «конек». Своей тяжестью он прижимал всю кон­струкцию крыши, придавая ей необходи­мую прочность. Конец такого «конька» обычно выдавался вперед и иногда деко­ративно обрабатывался. Это был чаще трезубец или изображение головы коня. Любовь русского народа к узорочью осо­бенно сказалась в деревянной резьбе Си­бири. Образцы кружев из дерева без тру­да отыщутся в любом из старых сибир­ских городов. Среди всего многообразия форм резьбы по дереву есть скульптур­ная резьба, плоская, рельефная и пропильная, которая получила наибольшее распространение.

Резьбой украшались наиболее важные композиционные части сооружения: фронтоны, карнизы, обрамления окон и дверей, ворота. Это говорит о живучести традиций русского народного зодчества в условиях Сибири, где также все строго продумано, все являет единство конструк­тивного и эстетического.

Обработка фриза избы выпиловочным орнаментом в с. Малышевка. В селе Малышевка Иркутской области на избе А.И. Соколова имеется фриз с надписью: «Сия ажура приложена А. И. Соколову в память мастера». Выпиленная из доски надпись с затейливыми буквами размещена только по главному фасаду и хорошо оформляет переход от стены к крыше. Источник информации http://m-der.ru/store/10006298/10006335/10006348 « Крестьянское жилище Восточной Сибири» ( По книге: Ащепков Е.А. Русское народное зодчество в Восточной Сибири. М. 1953)

Богатство деко­ра нарастает от основания дома к его крыше. Особенно пышно украшен фронтон, поскольку он завершает, «венчает» дом. К торцам кровли прикрепляются «подзоры», а к центру поля фронтона — ажурное «солнышко». Некоторые элементы резьбы имеют давнее происхождение. На­пример, крыша дома и прилегающие к ней части воспринимались крестьянским со­знанием как подобие головного убора. Мы знаем, что головным уборам в древ­ности уделялось чрезвычайно большое внимание, им приписывались различные магические свойства. Интересные ассоци­ации вызывает в связи с этим характерное для наиболее старых жилищ Томской области оформление верхнего наличника окна резной доской, напоминающей древнейший женский головной убор — рогатую кичку. В резьбе таких наличников особенно часто встречаются мотивы солнечной розетки, коня, птицы, которые, как мы знаем, являлись оберегами в представлении восточных славян. Эти пережитки языческого культа животных, связанного с представлениями о плодородии, жизни, добром начале, сохранились в крестьян­ском искусстве практически до наших дней, хотя их изображения, конечно же, давно утратили первоначальное значение оберегов, превратившись в чисто декора­тивные элементы оформления жилища.

Стена подполатного угла. Конец XIX в. деревня Катышка. Из коллекции Н. Синячихинского музея заповедника. Источник изображения http://patlah.ru/etm/etm-01/podelki/rospis/olonec/olonec-08.htm (Урало-сибирская роспись)

Отличительную особенность сибирских изб составляет роспись масляной краской по штукатурке или по дереву. Кроме традиционной растительной орна­ментики в росписи встречаются бытовые и даже исторические сюжеты: сцены охоты, эпизоды из похода Ермака и др. Местное население, восприняв и творче­ски переработав многие наслоения, выра­ботало свою живописную систему, кото­рая позволяет называть ее сибирской кистевой (маховой) росписью, истоки которой уходят в северную и уральскую шко­лу этого вида народного творчества. В на­стоящее время в Западной Сибири сохра­нились редчайшие образцы интерьернои росписи. Центрами распространения росписи были купеческие селения регио­на: Каинск, Колывань, Черепаново, Камень-на-Оби, Мариинск и многие другие. Многие сибирские дома украшались не только резьбой и росписью, но и различ­ными изделиями из жести: чаще всего это водостоки, иногда дымники, флюгера, а то и просто украшения на крыше. Особенно славится дымниками Тюмень, но есть они и в Новосибирске, Томске, Кемерове и других городах и населенных пунктах Сибири.

Тюменский дымник из Сибири

Со второй половины XIX века просечное железо приобретает широкую популяр­ность в украшении балконных ограждений, фронтонов крылец, садовых ворот. В городах, а иногда и селах Сибири мно­гие из дымовых труб и водостоков укра­шались, да и украшаются по сей день, художественными венцами. Иногда ставят «флюгер», что указывает на старую традицию северных изб устанавливать вращающуюся птицу-флюгер. Интересно, что в Новосибирске даже на одной ил труб мылзавода стоит именно такая птица-флюгер в виде петуха, выполненная из просечного металла. Мастера-кровельщики изготовляли и множество подвесных кружевных подзоров из жести, но особенно много их руками создавалось дымников. Из жести изготовлялась также посуда — чайники, кружки, ковши и пр. Производство жестяных изделий было со­средоточено в большей степени в крупных населенных пунктах и городах, таких как Бийск, Новосибирск, Барнаул, Омск и Томск, но был развит этот промысел и в городах меньшего масштаба: Куйбышеве (Новосибирская область), бывшем Каинске, Барабинске, Камне-на-Оби и дру­гих.

Ценность для современных промыслов представляют бытовые изделия с росписью, которые имеют свои отличительные особенности. Это расписные прял­ки, деревянная утварь, сундуки, долбленая посуда, бондарные ушаты, изделия из бересты и многое другое. Раньше в больших селениях, где были ярмарки, име­лись обычно мастера, изготовлявшие прял­ки, гребни, трепала и т. д. Многие изде­лия народных мастеров обращают на се­бя внимание художественной отделкой. Резьба и роспись на предметах быта и орудиях труда выполнялись в традиционной манере. Росписью народные мастера Сибири покрывали стены дома, мебель, орудия труда; расписывались бондарная посуда, изделия из бересты и токарные изделия из дерева. Несмотря на разный материал, форму и назначение изделий, есть общее в стилистике их росписи. Можно говорип. об особом варианте ура­ло-сибирской росписи, которую мы назва­ли сибирской. Кроме того, в сибирской росписи можно выделить омскую, новоси­бирскую, томскую и кемеровскую ее раз­новидности. В целом для нее характерны цветной фон и лаконичный растительный орнамент живописного типа.

Широко раз­вит в Сибири также и керамический про­мысел.

Крынки из Сибири

Исследователи отмечают, что в XIX веке более всего гончарным делом славились села Томской и Тобольской губерний. Много керамики делалось и на Алтае. П.А. Голубев, исследователь этого про­мысла в прошлом веке, отмечал, «...что редкая сибирячка не может сделать горшок сама». На территории юга Западной Сибири сложилось несколько крупных районов по производству керамики — в Томской, Новосибирской, Омской и Кеме­ровской областях. На территории Новосибирский области, например, керамические центры были в Венгеровском. Ордынском, Кыштовском, Сузупском, Колыванском районах. Изделия сибирских кустарей отличались разными формами, размером и назначением: банки для ва­ренья, крынки, квашенки. горшки для цветов, миски и т. д. Лучшей по качеству слыла посуда колыванских мастеров, по­лучившая название «колыванок», но ранние лепные образцы в основной своей массе выглядели грубовато. Расписная посуда в Сибири была редкостью, так как ангобы малоизвестны, а для глазури требовалось сырье особого качества и глёт (окись свинца), который стоил очень дорого и был не всем доступен. Гончары-глазуровщики старались сохранить в тай­не секреты глазури и не всегда передавали их по наследству. Более традиционно для керамики Западной Сибири украшение рельефом. сохранившееся до XX века. Украшения делались в виде зигзагов из белой глины или рантов и веночек, выступающих над плоскостью черепка.

Большой горшок. Раньше такие называли макитрами. Отремонтирован при помощи берестяных лент. Источник изображения и информации http://ethnography.omskreg.ru/page.php?id=885

Любопытно, что в Сибирь гончарный круг пришел раньше, чем во многие центральные области России. В подавляющем большинство керамика делалась на нем. Однако встречаются в регионе и образцы лепной керамики, например, сосуд для кислого молока (XVIII в.) из д. Кирза Ордынского района Новосибирской обла­сти. Славилась Сибирь и так называемы­ми «колыванками» — это широкогорлый тип горшка с короткой тульей. Сосуды этого типа изготовлялись в селе Колывань Новосибирской области. Название «колыванка» относилось к упомянутому выше типу широкогорлого горшка, а не ко всей керамической продукции села Колывань.

В Западной Сибири местное население обыкновенный сарай, где делали керами­ку, называло уважительно «завод». Такие заводы работали до революции и в селах Кама и Гжатск Куйбышевского района Новосибирской области, районных центрах Колывань, Бердское, Черепаново, деревне Низовое па границе с Омской областью, поселке Черлак Омской области и многих, многих других.

Если гончарством в Сибири занимались и мужчины, и женщины (позднее, прав­да, только мужчины), то «сидеть на веретёшке» — заниматься прядением — это, конечно, было «привилегией» женщины. В конце XIX — начале XX века в некоторых местах еще продолжалось изготовление ткани домашним способом. Ткали на «кроснах». Из овечьей шерсти изготавли­валось сукно.

Имелись целые селения или даже районы, где преобладающим заня­тием являлись различные кустарные промыслы. Крупные районы кустарной промышленности сформировались в юго-западной части Западной Сибири. Узорным ткачеством занимались повсеместно. Почти в каждой деревне были мастерицы, бравшие заказы па узорные «браны», но домотканые изделия постепенно вытеснялись фабричными.

Браные узоры на текстильных изделиях русских крестьян Восточной Сибири. Источник изображения и информации http://www.liveinternet.ru/users/zetta_starlec/post258579181

Текстиль и его художественная обработ­ка занимает заметное место в народном декоративно-прикладном искусстве Сиби­ри. И сейчас мы повсеместно можем встретить народных умельцев, которые ткут ковры, дорожки, паласы, изготавливают «круги», вышивают и вяжут. Ковры в Западной Сибири употреблялись для застилания полов, для декоративного убранства жилища, вместо постелей, си­денья, для укрывания от холода пассажи­ров при езде в санях. В настоящее время бытует множество типов ковровых изде­лий: традиционный тканый махровый ковер — «сибирский», ворсовые ковры обычного типа, узелковые и «игольчатого» типа, вышитые швом «болгарский «крест», паласные, аппликационные и лоскутные. Начиная с XIX века образцы сибирского махрового ковра распространились по всей территории Сибири. В XX веке худо­жественная ценность ковров не только не утратилась, а, наоборот, возросла. При художественном своеобразии сибирского махрового ковра с розами у него имеется определенная перекличка с курскими, орловскими и воронежскими коврами по­добного типа. Это неудивительно, ведь переселенцев из центральных областей в Сибири было множество, и это не могло не сказаться, в частности, на стиле ков­ров.

Уникальные тюменские ковры. Источник изображения и информации http://smartnews.ru/regions/tymen/6351.html . Именно знаменитый тюменский ковер увековечил художник Василий Суриков на своей картине «Взятие снежного городка». На ковре с длинным ворсом на черном фоне изображен большой букет роз и маков в обрамлении бутонов и пышных листьев.

Определенное влияние на русскую культуру сибиряков в ковровом промысле оказало искусство соседних восточных народов: казахов, киргизов, узбеков.

Большое распространенно получил и тип восточного ковра с геометрическим рисун­ком: ромбы, квадраты, круги, треугольни­ки. Но и в данном случае сибиряки вно­сят свое: общий рисунок па ковре не имеет той сложности, отдельные орнамен­ты упрощаются и увеличиваются в раз­мерах, колорит несложный, с малым ко­личеством полутонов, весь художествен­ный стиль ковра строгий, монументаль­ный.

Необходимо отметить и другие виды текстильной продукции: многоремизное, пе­реборное, выборное и браное. Этот вид искусства является характерным для районов юга Западной Сибири, имеет мест­ные специфические особенности и суще­ствует во многих формах: скатерти, сал­фетки, полотенца, покрывала и т. п. К этой же группе изделий можно отне­сти тканые узорные пояса, опояски и вожжи, которых на территории региона ткалось очень много. Особенно в районах, прилегающих или входящих в Кыштовский район Новосибирской области.

Пояса Поломошновой Т.А., 1914 г.р., с. Большой Бащелак Чарышского района Алтайского края. Слева тканый пояс с узором "пятиягодка". Источник изображения и информации http://www.sati.archaeology.nsc.ru/library/russian/russian.htm

Учи­тывая многообразие и большое количест­во памятников этого вида народного искусства, следует отметить, что большин­ство этих изделий несут черты влияния коми-пермяцкой народной культуры. Од­нако в данном случае сибиряки привносят свое творческое отношение к создава­емым изделиям. Работая в традиционной технике «на дощечках», они ткали не только различные по ширине, длине и орнаментике пояса, но и вожжи — гордость сибиряков. Может быть, поэтому их так любовно украшали кистями из цветной шерсти. На вожжах, как и на опоясках, варьировался орнамент, подби­рались новые сочетания цвета, изготав­ливались именные вещи и т. д., то есть в рамках старой традиции создавался свой, особый ассортимент вещей. В си­бирских селах изготавливалось и большое количество широких (18—22 см) ямщицких поясов.

Многообразная по технике сибирская вышивка

Вышивка относится к развитой форме народного творчества сибирских женщин. Искусство вышивания в Сибири разви­валось только в форме домашнего ремесла: все вышитые изделия использовались для нужд семьи. Вышитыми узорами сибирские женщины украшали одежду, по­лотенца, салфетки и т. д. Художественные текстильные изделия входили составной частью в оформление сибирского жили­ща, в приданое невесте, в праздничные ритуалы.

С начала нынешнего века и до 30-х годов самым широким образом была развита вышивка по филейной сетке. Для «фи­лейных» работ характерны ясность и яркость орнамента, своеобразная «пыш­ность», наиболее распространенный ри­сунок — объемная роза в окружении лист­вы и различные картуши. В вышивке сохранились многие мотивы, уходящие корнями в классическое искусство. Осо­бый интерес представляют вышитые крестом полотенца и рубахи, где преобладают ромбы, прямые и косые кресты, меандр.

Подводя общий итог развития сибирского народного декоративно-прикладного искусства второй половины XIX — начала XX века, следует отметить, что сложилась достаточно своеобразная народная культура, которая, сепарировав многое из привнесенного, переработала все на свой лад. Определяющим условием этих переработок стал рационализм сибиряка, который вытекал их жизненных условий и особенностей его быта.

Народное искусство Сибири показывает, как важно знать те истоки красоты, которые позволили русскому человеку в некогда новых для него условиях сохранять традиции своей культуры, его «духовную оседлость», нравственную самодисциплину, словом, все то, чем полнилась душа.