Росс Кинг Леонардо да Винчи и «Тайная вечеря. Тайная вечеря в изобразительном искусстве - александр копеин

Тайная вечеря

(Матфей, 26:20-29; Марк, 14:12-25; Лука, 22:7-23; Иоанн, 13:21-30)

Даниэле Креспи . Тайная вечеря

События эти сопровождались определенными действиями участников Вечери — действи-ями, реконструировать ход которых можно, сопоставив рассказы всех четырех евангелистов. Как главные моменты этой Вечери, так и ряд их деталей нашли отражение в живописи и получили свою интерпретацию. Если отделить в этом перечне сюжет Омовение ног ученикам как самостоятельный, то два других момента евангельского рассказа — предсказание предательства и установление Евхаристии — образуют два основных типа изображений Тайной Вечери, которые принято именовать соответственно историческим и литургическим (или символическим). Принимая такое деление, рассмотрим эти два типа изображений как самостоятельные, поскольку в разные эпохи господствовал то один, то другой из них. Но так как помимо этих «чистых» иконографических типов в истории искусства известны также и «смешанные», в которых сочетаются элементы обоих, мы рассмотрим также и их.
Итак, историческая Тайная Вечеря акцентирует момент предсказания преда-тельства Иуды, литургическая (или символическая) Тайная Вечеря — сакрамен-тальный характер установления Евхаристии.

Но прежде необходимо сказать о символическом изображении Евхаристии, господствовавшем в древнехристианском искусстве (катакомбный период). Глав-ной особенностью таких изображений является символическое изображение Христа посредством пяти монограмм (греческих букв) Его имени: І ΧΘΥΣ («ИХТИС»). Они образуют слово, которое по-гречески в буквальном смысле означает «рыба», а при расшифровке этой аббревиатуры — «Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель».

Рыба один из самых ранних христианских символов. Его употреб-лял еще Тертуллиан (II — III века): «Мы же, рыбки, вслед за «рыбой» (ichthus ) нашей Иисусом Христом, рождаемся в воде, сохраняем жизнь не иначе, как оставаясь в воде» (« De baptismo »). Этот символ встречается в писаниях Климента Александрийского, Августина, Иеронима, Оригена, Мелитона Сардийского, Оптата Милевского и многих других.

«Более всего, — пишет Л. А. Успенский, — как в изображениях, так и в письменных памятниках, употребляющих символ рыбы, подчеркивается евха-ристическое значение этого символа. Всякий раз, как изображается таинство Евхаристии, будь то в виде трапезы (историческая Тайная Вечеря. — A . M .), совершения самого таинства (литургическая Тайная Вечеря. — A . M .) или же чистого символа, рядом с хлебом обязательно изображается рыба. Между тем рыба никогда не употреблялась при совершении таинства Евхаристии. Она лишь указывает на значение хлеба и вина» (Успенский Л., с. 41). Изображение рыбы в этом символическом смысле удерживается вплоть до XIV века (Серра).

Хаиме Серра. Тайная Вечеря. (Вторая половина XIV века). Палермо. Национальный музей.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ

Схема расположения Христа и учеников за трапезой Тайной Вечери

Раннехристианская мозаика. Тайная Вечеря. (520). Равенна. Церковь Сант Аполлинаре Нуово

Из ранних изображений Тайной Вечери особый интерес представляет моза-ика в равеннской церкви Сант Аполлинаре Нуово. Мы видим здесь древний тип изображения: D -образный стол, на котором хлебы и две рыбы на блюде. Христос возлежит, как и было принято в такой композиции, на левом краю. Он с бородой, на Нем обычные одежды и крестообразный нимб. Специального обсуждения требует имеющееся здесь изображение одиннадцати (а не традици-онно двенадцати) учеников. Такое их число заставило некоторых искусствоведов (Чиампини) счесть, что здесь мы имеем дело с сюжетом, касающимся трапезы в доме Лазаря. Но ни то, что имеется в этом изображении, ни то, чего в нем нет, не подтверждает этого мнения. Во-первых, здесь нет обязательных для трапезы в доме Лазаря ни Марфы, ни Марии, ни в конце концов самого Лазаря. Но и число учеников — одиннадцать — не находит подтверждения в других изображениях трапезы в доме Лазаря, относящихся к первым векам христианства. Во-вторых, необходимо учесть контекст, в котором предстает изображение этой трапезы в церкви Сант Аполлинаре Нуово. Вся система мозаик здесь подчинена определенной идее: на одной стене церкви изображены те сюжеты, которые демонстрируют величие Христа (чудеса Христа), на другой — в строго хронологическом порядке представлены сцены Его уничиже-ния (Страсти Христа). За изображением данной Вечери следует молитва Христа в Гефсиманском саду, и, следовательно, данная Вечеря — это последняя трапеза Христа с учениками. Иное мнение относительно числа учеников на этой мозаике высказал Н. Покровский: мастер мог не желать вводить в композицию Иуду-предателя. Это объяснение нельзя признать полностью удовлетворитель-ным. Дело в том, что мозаист не снабдил Апостолов какими-либо характерными особенностями, по которым мы могли бы идентифицировать хотя бы кого-то из них — все они «на одно лицо» (даже Иоанн не изображается склонившим голову Христу на грудь, как мы видим это в подавляющем числе изображений Тайной Вечери, относящихся к ранним векам христианства), так что, строго говоря, у нас нет полной уверенности, что не изображен именно Иуда. Такая трактовка этого сюжета переводит вопрос численности учеников в данном случае в чисто арифметическую плоскость, и мозаист мог действительно не придавать ему значения. Как бы то ни было, полное спокойствие, которым проникнута вся композиция, выражение скромности и сосредоточенности Апостолов, величаво-спокойная фигура Христа — очевидность того, что все внимание сосредоточено не на физической пище, а на духовном акте трапезы.

Поскольку изображения исторической Тайной Вечери с одиннадцатью учени-ками (то есть без Иуды) встречаются в западном искусстве не раз, требуется более тщательно исследовать вопрос, присутствовал ли действительно Иуда в момент установления Евхаристии. Этот вопрос, естественно, возникает из сопоставления рассказов синоптиков, с одной стороны, с рассказом Иоанна — с другой. Последний утверждает, что Иуда во время вечера ушел. Если опираться на свидетельства синоптиков, то создается впечатление, что Иуда присутство-вал на Вечере от начала до конца, а следовательно, был при установлении таинства Причастия и из рук Христа причастился Св. Таинств.

Сопоставление же всех четырех Евангелий (известно, что они дополняют друг друга по принципу комплементарности), однако, убеждает:
1) что Иуда присутствовал при омове-нии ног,
2) что он удалился тотчас же после обличения его и обращения к нему Иисуса со словами: «Что делаешь, делай скорее» и
3) что при прощаль-ной беседе он не присутствовал.

Аргументация Б. Гладкова достаточно проясняет этот вопрос: «Читая Евангелие Иоанна (13:1—30), приходишь к несомненному заключе-нию, что обличение Иуды последовало вслед за наставлением о смирении, сказанным Иисусом по поводу произведенного Им омовения ног, так как это обличение находится в неразрывной связи с тем наставлением, служа как бы продолжением его. Следовательно, если установление таинства не могло после-довать между омовением ног и обличением Иуды, то следует прийти к заключению, что оно последовало до омовения ног, или после ухода Иуды. Евангелист Иоанн говорит, что омовение совершено «во время вечери» и что для этого Иисус «встал с вечери» (13:2 и 4). Но что же происходило в самом начале, пока еще Иисус не встал с вечери для омовения ног? Ответ на этот вопрос надо искать в Евангелии Луки; там сказано, что был между Апостолами «спор, кто из них должен считаться большим» (22:24). Спор этот не мог возникнуть по поводу занятия ими мест за столом, так как они не первый раз возлежали с Иисусом и, вероятно, занимали места по установившемуся между ними обычаю; не могли они спорить и о старшинстве в Царстве Мессии, так как такой спор уже был разрешен Иисусом. Скорее всего, спор этот возник по вопросу о том, кто из них должен, за отсутствием слуги, исполнить в этот вечер рабские обязанности, омыть запыленные ноги участников вечери; это доказы-вается и дальнейшими словами Евангелиста Луки, удостоверяющего, что, обратившись к Апостолам по поводу этого спора, Иисус, между прочим, сказал: «кто больше: возлежащий, или служащий? не возлежащий ли? А Я посреди вас, как служащий». Слова: «Я посреди вас, как служащий» — произнесены были, очевидно, после омовения Иисусом ног Апостолов, а само омовение произведено после спора Апостолов. Но по какой бы причине ни произошел этот спор, во всяком случае, следует признать, что Апостолы заспорили в самом начале вечери. Он не мог возникнуть после омовения ног, так как после показанного Иисусом примера смирения подобные споры не могли бы иметь места. Этот спор не мог возникнуть и после установления таинства Евхаристии, так как это таинство уравняло всех Апостолов. А если само начало вечери было занято спором Апостолов, за которым должно было последовать омовение ног; если непосредственно за омовением ног последовало наставление о смирении, а за этим наставлением — обличение предателя и уход его, то очевидно, что установление таинства не могло произойти в самом начале вечери, до омовения ног. Следовательно, таинство установлено после ухода Иуды» (Гладков Б ., с. 688).
Однако до сих пор вопрос, участвовал ли Иуда в Евхаристии, не решен окончательно. Ниже мы еще вернемся к его обсужде-нию. С одиннадцатью учениками изображена Тайная Вечеря на поздней гравюре Дюрера.

Дюрер. Тайная Вечеря (1523). Гравюра

Дюрер. Тайная Вечеря (из цикла гравюр «Большие Страсти»). (1510)

Леонардо да Винчи. Тайная Вечеря. (1495—1497). Милан. Трапезная монастыря Санта Мария делла Грацие

В эпоху Возрождения тема Тайной Вечери, вместе с другими «трапезными» сюжетами из Нового Завета (Брак в Кане, Чудесное насыщение пяти тысяч, Ужин в Эммаусе), становится излюбленной в убранстве монастырских трапез-ных (Андреа дель Кастаньо; эта фреска украшает трапезную флорентийского монастыря Санта Аполлония; Таддео Гадди; фреска трапезной флорентийского монастыря Санта Кроче).

Андреа дель Кастаньо. Тайная Вечеря. (1445—1450). Флоренция. Трапезная монастыря Санта Аполлония

Под влиянием Андреа дель Кастаньо несколько раз пишет свои Тайные Вечери Доменико Гирландайо. Их интересно рассмотреть все вместе.

Доменико Гирландайо. Тайная Вечеря. Флоренция. Аббатство в Пассиньяно

Доменико Гирландайо. Тайная Вечеря. Флоренци. Монастырь Сан Марко

Доменико Гирландайо. Тайная Вечеря. Флоренци. Церковь Оньисанти

Джотто. Тайная Вечеря (1304—1306). Падуя. Капелла Скровеньи

Неизвестный мастер. Тайная Вечеря. Иллюстрация Библии де Флореффе. Лондон. Британская библиотека (Add . 17738)

В этом отношении интересна «Тайная Вечеря» Андреа дель Кастаньо. В ее основе — рассказ Иоанна: у Иуды кусок, обмоченный в вине, что обозначает его как предателя. Лудольф Саксонский, монах картузианского ордена, в широко распространенном в XIV веке трактате «Жизнь Христа» так комменти-рует это обстоятельство (связь этого трактата с концепцией фрески Андреа дель Кастаньо подчеркнул Ф. Хартт; см. Hartt F . , р. . 264): кусок этот не был благословлен Христом, и таким образом, это не была истинная Евхаристия; так что все, кто причащался неправедным путем, был сравним с Иудой Предате-лем. Кастаньо преднамеренно противопоставляет руку Христа, благословляю-щую хлеб и вино, чтобы передать их Апостолам, руке Иуды, уже держащей кусок. В этот самый момент в Иуду вошел сатана; художник передал это в облике Иуды: у него выявились сатанинские черты — горбатый нос, выступа-ющая вперед козлиная борода. Его остановившийся взгляд выражает отчаяние. Христос, не обращая внимания на Иуду, с жалостью глядит на Иоанна, любимого Апостола, который, сокрушенный, склонил голову на руку Христа. Позади Иуды по левую руку Христа Петр. Он смотрит на Учителя, и его взгляд как бы говорит о предчувствии им будущего своего отречения от Христа. Примечательно, что на задней стене во фризе помещен декоративный орнамент. На первый взгляд кажется странным число его овалов — тридцать три с половиной. Оно объясняется, по-видимому, возрастом Христа — в момент Тайной Вечери Ему было 33 года и несколько месяцев.

Интересна «Тайная Вечеря» Николаса Вердунского: Христос с учениками за овальным столом (явно по причине отсутствия достаточного места художник изобразил лишь восемь учеников). Христос в крестообразном нимбе; остальные ученики с простыми нимбами. Иуда — на противоположной от Христа стороне стола; стоит опустившись на одно колено, в левой руке за спиной сжимает рыбу — символ Того, Кого он предает; Христос протягивает ему кусок хлеба (по Иоанну).

Введение. О сюжете «Тайная Вечеря». 2

Основная часть. «Тайная Вечеря» у Кастаньо, Гирландайо, Леонардо да Винчи. 4

Заключение. 21

Список использованной литературы 23

Иллюстрации. 24

Введение. О сюжете «Тайная Вечеря»

«Тайная Вечеря - новозаветное библейско-историческое событие из последних дней жизни Иисуса Христа. Приблизился день, «в который надлежало заколоть пасхального агнцам (14-е нисана, «между двумя вечерами», т.е. между закатом солнца и окончанием вечерней зари). Весь этот день проходил в Иерусалиме и его окрестностях чрезвычайно шумно и хлопотливо, потому что не только жители, но и все бесчисленные богомольцы, которые к Пасхе стекались отовсюду, хлопотали о закупке и заклании агнца; иногда в этот день закалывалось более двухсот тысяч ягнят. Позаботились о том же и ученики Христовы, и уже накануне, по указанию своего Учителя, сделали необходимые приготовления для пасхального торжества в доме одного тайного последователя Христа (по предположению некоторых - в доме Иосифа Аримафейского). В древности пасхальный агнец вкушался стоя, но этот обычай впоследствии был оставлен, и под влиянием греков и римлян введено было возлежание, которое считалось наиболее удобным и сообразным с празднеством, тем более, что оно признавалось положением свободных людей. Каждый присутствующий возлежал, облокачиваясь на левую руку, чтобы правая могла быть свободной. Омывать ноги гостям было делом рабов; но перед тайной вечерей Сам Христос, в своем бесконечном смирении, встал из-за стола и исполнил эту рабскую обязанность в отношении Своих учеников, которые от смущения и стыда погрузились в глубокое молчание, нарушенное только апостолом Петром, воскликнувшим; «Господи! Тебе ли умывать мои ноги?». Продолжая омовение, Христос заявил, что ученики как омытые водою духовного учения из источника жизни теперь чисты; но, прибавил Он с грустью, «не все». Началась затем самая вечеря; Христос стал объяснять ученикам значение только что совершенного им действия как наглядного урока смирения, с которым они должны относиться друг к другу. Но взор Его упал на возлежавшего поблизости Иуду, и дух Его опечалился. «Истинно, истинно говорю вам,- сказал Он, обращаясь к ученикам,- что один из вас предаст Меня». Страх объял учеников; они вопрошали Учителя; « .не я ли, Господи?». Чтобы не обнаружить перед сотоварищами своей виновности, Иуда Искариот также спросил: « .не я ли. Равви?» и получил в ответ: « .ты сказал» (обычная утвердительная форма выражения в библейском языке). Обмакнув кусок в блюдо, Христос подал Искариоту со словами: « .что делаешь, делай скорее». Иуда вышел из-за стола и удалился. [ .] Христос же воскликнул: «Ныне прославился Сын человеческий, и Бог прославился в Нем». Ему недолго уже оставалось быть со своими учениками, и поэтому Он в качестве завещания дал им новую заповедь, исполняя которую они должны были составить общество, совершенно отличное от людей мира сего, именно, заповедь любить друг друга, и по этой любви все могли бы узнавать Его учеников. Затем наступил самый важный момент тайной вечери: установление Христом таинства евхаристии, или причащения, как благодатного средства единения верующих со Христом - причащения Его Тела и Крови как истинного Агнца, берущего на себя грехи мира. Во время вечери Он «взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал; приимите, ядите; сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте в нее все; ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов». Причастив их таким образом Своей Плоти в Своей Крови, Он повелел им всегда совершать это таинство в Его воспоминание, как доселе ж совершается оно христианской Церковью. Вследствие такого происхождения таинства причащения оно на церковнославянском языке также иногда называется тайною вечерею, как, например, в известной молитве перед причащением: «Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя прими» и пр. В Евангелиях о Тайной Вечери говорится в следующих местах: Мф. 26:17-35; Мк. 14:12-31; Лк. 22:7-38; Ин. 13-18, а также Первом послании ап. Павла к Коринфянах (10:16 и 11:23-25)».

Основная часть. «Тайная Вечеря» у Кастаньо, Гирландайо, Леонардо да Винчи

1448 год. Флоренция. Художником Андреа дель Кастаньо в трапезной монастыря Сант Аполлония написана фреска "Тайная Вечеря", в которой, как и в ряде других работ, ему удалось приблизиться к лучшим творениям Мазаччо и Донателло. В этом произведении детально прорисованный архитектурный фон имеет математически рассчитанные очертания. Их убедительность и точность усиливается четкостью рисунка и контрастностью тональных отношений. Изображенная на фреске архитектура строго подчинена правилам геометрии и линейной перспективы и создает ощущение единства реального пространства трапезной и изображенного сюжета. В то же время очевидна не скрываемая художником, но даже явно выраженная условность композиции: зритель видит действие, происходящее на картине, как бы благодаря тому, что фронтальная стенка, разделяющая зрителя и участников Тайной Вечери, отсутствует. Решение подобной творческой задачи восходит к лучшим работам художников Проторенессанса. Монументальность росписи выражена строгостью рисунка, стилистическим единством античных орнаментальных ритмов и особым колоритом, построенном на имитации оттенков различных пород цветного мрамора квадратных настенных панелей. Одна из центральных панелей, расположенная над головами сидящих по разные стороны стола Христа и Иуды, отличается необычным напряженным рисунком контрастных цветовых узоров среза каменной панели. Так художник усиливает звучание композиционного центра росписи, подчеркивая драматизм надвигающихся событий.

Для Кастаньо сами апостолы Господа не были такими бесстрастными героями, как те существа, с которыми соединялись в его мыслях гордость и слава Флоренции. В его «Тайной Вечере» изображены человеческие характеры, и в этом как раз заключается ее противоречие с законами монументального стиля. Но что за грозное и тревожное представление о человечестве выражено здесь! Глубокое недоверие друг к другу читается в глазах апостолов, и резкие черты их лиц говорят о неутихших страстях. Предательство Иуды не врывается здесь, как голос мирского зла, в святую и печальную гармонию последнего вечера. Оно родилось среди грубой пестроты этой комнаты и этих одежд так же естественно, как тяжелый сон Иоанна и разрушительное сомнение Фомы.

У Андреа пространственная глубина ограничена единой плоскостью фона; все фигуры строго «выстроены» между белой полосой стола и стеной и подчеркнуто реалистичны; архитектура построена более или менее согласно античной теории. Кастаньо помещает в трапезной группу простолюдинов. И делает это не ради социальной полемики, а потому что ему надо избежать штампованного стереотипа, приевшихся пропорций, любого, наконец, «приукрашивания» человеческой фигуры. Последняя должна рождаться исключительно благодаря свету, как нечто раз и навсегда данное, несмотря на индивидуальные особенности. Попробуем измерить пространство изображенного Андреа помещения: боковые стены и потолок с черными и белыми полосами предполагают большую глубину, нежели этю дается в перспективе. Следовательно, Андреа использовал перспективу не для увеличения, а для уменьшения иллюзорного эффекта глубины. Свет проникает в это неглубокое пространство в виде прямых лучей, падающих из двух боковых окон, и тут же отражается от белой полосы скатерти. Его усилению, почти конденсации способствует частота резких хроматических контрастов плит разноцветного мрамора, украшающего заднюю стену. Мы имеем дело, таким образом, со светом, заполняющим намеренно суженное пространство: он не растекается, а последовательно передается, но не путем перехода от вещи к вещи, от цвета к цвету, как у Анджелико, опиравшегося на учение Фомы Аквинского. Следуя направлению прямых линий в архитектуре, он волнообразно обтекает расположенные в ряд фигуры. Присмотритесь к жестам действующих лиц, особенно к наклону их голов и торсов, и вы увидите, что «разговор» сидящих рядом друг с другом апостолов состоит именно в переходе света от одного к другому. Представьте себе, что апостолы встали и ушли. В этом случае перспективно построенное пространство моментально, как под действием невидимой пружины, сократилось бы, свелось к резко обозначенной плоскости боковых стен, словно меха растянутой гармони. Итак, глубина помещения зависит от фигур, от их сдержанных жестов, именно фигуры дают жизнь чисто графическому пространству, изображенному на плоскости, преобразуя его в пространство реальное, глубокое, обитаемое. Именно поэтому Андреа подчеркивает контраст между великолепным архитектурным декором (в соответствии с представлениями Донателло о великолепии античных зданий) и «реалистическими» фигурами простолюдинов. Пространство символизирует здесь античность, то есть историю; фигуры же относятся к преходящей действительности: без настоящего времени, без реального или потенциального действия человека прошлое лишено какой-либо глубины и потому не является историей.

В творчестве художников эпохи Возрождения религиозная тема занимает важное место. К христианским сюжетам каждый художник относился с исключительным вниманием и серьезностью.

Одним из крупнейших живописцев XV века был Доменико Гирландайо. В 1480 году он выполнил фресковую роспись для церкви Сан Марко во Флоренции на тему «Тайная вечеря». В изображении Гирландайо Христос сидит среди учеников в центре длинного стола и благословляет преломленный хлеб и вино (так в Библии назывался неперебродивший виноградный сок). Иуда, уже замысливший предать Христа, изображен отдельно, спиной к зрителю. Он уже принял из рук Учителя кусок хлеба и понял, что Христос знает о его предательстве.

Для Гирландайо главное в этом сюжете – религиозная сущность таинства утверждаемой в этот момент новозаветной Пасхи. Об этом свидетельствует тянущаяся над головами сидящих латинская надпись со словами Христа из Евангелия: «И Я завещаваю вам, как завещал Мне Отец Мой, Царство, да ядите и пиете за трапезою Моею в Царстве Моем» (Луки 22:29-30). При всей сдержанности поз и жестов участников вечери, каждый из них имеет свой характер, живо и чувственно запечатленный живописцем.

Несколько позже Леонардо да Винчи, обращаясь к теме Тайной вечери, развил драматический характер предательства. Каждый из апостолов по-своему откликается на слова Христа: «Один из вас предаст Меня» (Матфея 26:21).

«Тайная вечеря» да Винчи написана на узкой стене трапезной монастыря Санта Мария делла Грацие. На картине изображен момент, когда Христос только что произнес: «Один из вас предаст Меня». Эти страшные, но спокойно сказанные слова потрясли апостолов: у каждого выражается непроизвольное движение, жест. Двенадцать человек, двенадцать характеров, двенадцать различных реакций. Леонардо поставил сложную задачу: изобразить многообразие психологических типов личности и их эмоциональных откликов.

Еще один художник, выбравший для работы тему Тайной вечери – Тинторетто. У него новое решение изображения, его можно назвать романтическим. Дело тут происходит не в богатом доме, а, скорее всего, в народной таверне, полутемной, с низкими потолками и простым длинным столом. Стол поставлен по диагонали и уводит глаз в глубину помещения. Яркие вспышки в полумраке, светотеневые контрасты, свет клубящийся, расходящийся лучами, игра теней, бродящих, блуждающих, повторяющих и усиливающих движения людей, создают атмосферу смятения. Не будь этого, позы и жесты апостолов при ровном рассеянном свете могли бы показаться довольно обычными. Романтический Тинторетто, в противоположность классику Леонардо, не столько передает индивидуальность, сколько пытается выразить общее настроение суеты.

Как велика, таинственна и чиста тема Тайной вечери Господней! Многие годы своей жизни художники эпохи Возрождения посвятили написанию произведений на эту тему. Они вкладывали в них частичку себя. Новеллист Маттео Банделло писал о Леонардо: «Я часто видел сам, как он с раннего утра поднимался на леса, так как «Тайная вечеря» находилась довольно высоко над полом, и трудился до заката, не выпуская кисти из рук, и рисовал без перерыва, забывая поесть и попить…»
Не случайно художники, желающие прославить Христа, выбирали тему Вечери. Именно в смерти и воскресении Христа, которые произошли после Вечери, заключается главный смысл жизни и служения каждого христианина. «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Иоанна 17:3).

Оксана Кузнецова

Возле Церкви Онисанти (Всех Святых), построенной в 1256 году, но основательно переделанной в XVII веке, находится Монастырь, связанный с именем Микелоццо. Пройдя его, оказываешься в Трапезной, которую Доменико Гирландайо украсил своим шедевром Тайная Вечеря (1480 г.). Иконографически более новы позы апостолов и изображение на заднем плане светлого и нежного пейзажа. Эта картина оказала большое влияние на Леонардо да Винчи , который видел ее за два года до того, как покинуть Флоренцию .

1448 год. Флоренция . Художником Андреа дель Кастаньо в трапезной монастыря Сант Аполлония написана фреска "Тайная Вечеря ", в которой, как и в ряде других работ, ему удалось приблизиться к лучшим творениям Мазаччо и Донателло. В этом произведении детально прорисованный архитектурный фон имеет математически рассчитанные очертания. Их убедительность и точность усиливается четкостью рисунка и контрастностью тональных отношений. Изображенная на фреске архитектура строго подчинена правилам геометрии и линейной перспективы и создает ощущение единства реального пространства трапезной и изображенного сюжета. В то же время очевидна не скрываемая художником, но даже явно выраженная условность композиции: зритель видит действие, происходящее на картине, как бы благодаря тому, что фронтальная стенка, разделяющая зрителя и участников Тайной Вечери, отсутствует. Решение подобной творческой задачи восходит к лучшим работам художников Проторенессанса. Монументальность росписи выражена строгостью рисунка, стилистическим единством античных орнаментальных ритмов и особым колоритом, построенном на имитации оттенков различных пород цветного мрамора квадратных настенных панелей. Одна из центральных панелей, расположенная над головами сидящих по разные стороны стола Христа и Иуды, отличается необычным напряженным рисунком контрастных цветовых узоров среза каменной панели. Так художник усиливает звучание композиционного центра росписи, подчеркивая драматизм надвигающихся событий.

«Тайная Вечеря » - последняя трапеза Иисуса Христа с его учениками, произошедшая в Великий четверг. Именно там Христос произнес: «Истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня». Именно там причастил учеников своих: «Взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал; примите, ядите; сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте в нее все; ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов».

Для Кастаньо сами апостолы Господа не были такими бесстрастными героями, как те существа, с которыми соединялись в его мыслях гордость и слава Флоренции . В его «Тайной Вечере» изображены человеческие характеры, и в этом как раз заключается ее противоречие с законами монументального стиля. Но что за грозное и тревожное представление о человечестве выражено здесь! Глубокое недоверие друг к другу читается в глазах апостолов, и резкие черты их лиц говорят о неутихших страстях. Предательство Иуды не врывается здесь, как голос мирского зла, в святую и печальную гармонию последнего вечера. Оно родилось среди грубой пестроты этой комнаты и этих одежд так же естественно, как тяжелый сон Иоанна и разрушительное сомнение Фомы.

У Андреа пространственная глубина ограничена единой плоскостью фона; все фигуры строго «выстроены» между белой полосой стола и стеной и подчеркнуто реалистичны; архитектура построена более или менее согласно античной теории. Кастаньо помещает в трапезной группу простолюдинов. И делает это не ради социальной полемики, а потому что ему надо избежать штампованного стереотипа, приевшихся пропорций, любого, наконец, «приукрашивания» человеческой фигуры. Последняя должна рождаться исключительно благодаря свету, как нечто раз и навсегда данное, несмотря на индивидуальные особенности. Попробуем измерить пространство изображенного Андреа помещения: боковые стены и потолок с черными и белыми полосами предполагают большую глубину, нежели этю дается в перспективе. Следовательно, Андреа использовал перспективу не для увеличения, а для уменьшения иллюзорного эффекта глубины. Свет проникает в это неглубокое пространство в виде прямых лучей, падающих из двух боковых окон, и тут же отражается от белой полосы скатерти. Его усилению, почти конденсации способствует частота резких хроматических контрастов плит разноцветного мрамора, украшающего заднюю стену. Мы имеем дело, таким образом, со светом, заполняющим намеренно суженное пространство: он не растекается, а последовательно передается, но не путем перехода от вещи к вещи, от цвета к цвету, как у Анджелико, опиравшегося на учение Фомы Аквинского.

Следуя направлению прямых линий в архитектуре, он волнообразно обтекает расположенные в ряд фигуры. Присмотритесь к жестам действующих лиц, особенно к наклону их голов и торсов, и вы увидите, что «разговор» сидящих рядом друг с другом апостолов состоит именно в переходе света от одного к другому. Представьте себе, что апостолы встали и ушли. В этом случае перспективно построенное пространство моментально, как под действием невидимой пружины, сократилось бы, свелось к резко обозначенной плоскости боковых стен, словно меха растянутой гармони. Итак, глубина помещения зависит от фигур, от их сдержанных жестов, именно фигуры дают жизнь чисто графическому пространству, изображенному на плоскости, преобразуя его в пространство реальное, глубокое, обитаемое. Именно поэтому Андреа подчеркивает контраст между великолепным архитектурным декором (в соответствии с представлениями Донателло о великолепии античных зданий) и «реалистическими» фигурами простолюдинов. Пространство символизирует здесь античность , то есть историю; фигуры же относятся к преходящей действительности: без настоящего времени, без реального или потенциального действия человека прошлое лишено какой-либо глубины и потому не является историей.

Великий Четверг Новозаветные сюжеты в живописи Тайная вечеря Когда же настал вечер. Он возлег с двенадцатью учениками и когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. Они весьма опечалились, и начали говорить Ему, каждый из них: не я ли. Господи? Он же сказал в ответ: опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня; впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем, но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться. При сем и Иуда, предающий Его, сказал: не я ли, Равви? Иисус говорит ему: ты сказал. И когда они сели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов. Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего. (Мф. 26:20-29) Три важнейших события произошли на Тайной вечере, последней трапезе Иисуса Христа с учениками: предсказание Христом предательства Иуды, установление обряда причащения и омовение им ног учеников. События эти сопровождались определенными действиями участников вечери - действиями, реконструировать ход которых можно, сопоставив рассказы всех четырех евангелистов. Как главные моменты этой вечери, так и ряд их деталей нашли отражение в живописи и получили свою интерпретацию. Если отделить в этом перечне сюжет Омовение ног ученикам как самостоятельный, то два других момента евангельского рассказа - предсказание предательства и установление Евхаристии - образуют два основных типа изображений Тайной вечери, которые принято именовать соответственно историческим и литургическим (или символическим). Принимая такое деление, рассмотрим эти два типа изображений, поскольку в разные эпохи господствовал то один, то другой из них. Итак, историческая Тайная вечеря акцентирует момент предсказания предательства Иуды, литургическая Тайная вечеря - сакраментальный характер установления Евхаристии Историческая Тайная вечеря Естественно, что в связи с порядком совершения ветхозаветной пасхальной трапезы возникает вопрос о порядке занимавшихся апостолами мест во время последней трапезы с Христом. Скудость данных, приводимых евангелистами, не позволяет сказать что-либо определенное по этому поводу. Известно лишь, что ближе всех к Христу находились Иоанн, Петр и Иуда. есто за таким столом являлось самым почетным (за прямоугольным столом, каким он стал изображаться в более позднее время, такое место - посередине). Поза лежа считалась во времена римского правления признаком человека свободного и больше соответствовала празднованию еврейской Пасхи - праздника Исхода, то есть освобождения из египетского плена (в XVII веке такое положение учеников за столом воскресил Пуссен). Однако участники трапезы могли быть изображены и сидящими - эта поза при вкушении пищи более древняя. Древнехристианские изображения катакомбного периода были переняты художниками раннего Средневековья: сохраняется D-образный стол, лежащие вокруг него Христос (слева) и ученики; на столе хлебы и блюдо с рыбой (или двумя рыбами; рыба - древнейший символ Христа). Сколько учеников было на Тайной вечере? Число и состав участников трапезы на древнехристианских изображениях могут колебаться: учеников от двух до семи; кроме мужчин (учеников?), иногда присутствуют женщины и дети, к тому же могут изображаться даже слуги. Но при анализе таких изображений невольно возникает вопрос: Тайная ли это вечеря или традиционное языческое застолье (причем всем своим видом изображенные часто свидетельствуют, что застолье это веселое)? В ряде случаев окончательно решить этот вопрос бывает весьма затруднительно, а порой и невозможно. В западном искусстве не раз встречаются изображения исторической Тайной вечери с одиннадцатью (вместо двенадцати) учениками, то есть без Иуды. Это требует более тщательно исследовать вопрос: присутствовал ли Иуда в момент установления Евхаристии? Такой вопрос, естественно, возникает, если сопоставить рассказы первых трех евангелистов с рассказом Иоанна. Последний утверждает, что Иуда во время вечери ушел. Если опираться на свидетельства синоптиков, то создается впечатление, что Иуда присутствовал на вечере от начала до конца и, следовательно, был при установлении таинства Причастия и из рук Христа причастился святых таинств. Сопоставление же всех четырех Евангелий (они, как мы знаем, дополняют друг друга), однако, убеждает, что Иуда присутствовал при омовении ног, что он удалился тотчас же после обличения его и обращения к нему Иисуса со словами: "Что делаешь, делай скорее" и что при прощальной беседе он не присутствовал. Вопрос в значительной степени проясняют аргументы известного комментатора Евангелия Б. Гладкова. Он пишет: "Читая Евангелие Иоанна (13:1-30), приходишь к несомненному заключению, что обличение Иуды по...