Выставка де кирико купить билеты. Искусство эпохи научно-технической революции

«Орфей - уставший трубадур»

Физический наполовину

Вряд ли кто-то, глядя на автопортрет Джорджо де Кирико 1945 года, где он изобразил себя обнаженным, скажет: «Какая превосходная физическая форма!» Скорее: «Какая метафизическая форма!» Де Кирико всегда был стариком или преждевременно состарившимся ребенком - и оставался им всю жизнь. И как раз поэтому своим искусством он во многом обогнал время.

Например, изобрел в 1909 году в Милане метафизическую живопись вместе с братом Андреа, взявшим впоследствии псевдоним Альберто Савинио. Свои картины он называет «загадками» - и действительно пустынные площади, свет заходящего солнца, длинные тени напоминают таинственную, замершую атмосферу середины августа в римском районе Эур. Архитектура на картинах де Кирико предвещает архитектуру периода фашизма: рациональную, выхолощенную, холодную, словно рассчитанную на безлюдность или на то, чтобы перекочевать в столь же метафизические и таинственные фильмы Микеланджело Антониони. Однако в отличие от лент последнего, где время пусть очень медленно, но течет, в картинах де Кирико оно словно застыло. Перед ними невозможно заснуть, более того, от их холодной атмосферы у зрителя возникает странное чувство тревоги.

«Послеполуденная меланхолия»

На самом деле метафизика имеет мало общего с живописью. Ее придумал философ Аристотель, чтобы попытаться растолковать нам мир идей, а не историю искусства. Де Кирико воспользовался этим понятием лишь для того, чтобы решить, может ли картина рассказать о чем-то, что нельзя увидеть, - то есть об идее, которая существует лишь в нашей голове. «Загадка осеннего дня» (1909), изображающая Флоренцию похожей на Чернобыль через год после аварии, - на самом деле нечто большее, чем просто картина, это скорее состояние души, воспоминание, переживание, меланхолия или что-то, напоминающее титульный лист поэтического сборника Леопарди.

Де Кирико предпочитал изображению реального мира выдуманный. Ровно то же самое он делал в своей жизни: когда ему в ней что-то не нравилось, он просто делал вид, что этого не существует, или придумывал что-то получше. Например, метафизическую живопись он предпочел датировать 1910 годом, а местом ее рождения обозначил не Милан, а Флоренцию. Де Кирико не любил Милан, который напоминал ему развязную девчонку. Зато обожал Флоренцию и Турин - двух полнеющих синьор среднего возраста. Позже он найдет воплощение любимых Флоренции и Турина сначала в русской балерине Раисе Гуревич, на которой женится в 1924 году, а затем в Изабелле, Изе, еще одной русской эмигрантке, с которой он познакомился в 1932 году и уже не расставался до конца своей жизни. Иза была ему не только женой, но и менеджером и матерью, от которой художник зависел, как маленький ребенок. С ней он переехал в Рим, в квартиру на площади Испании, где прожил до самой смерти.

«Послеполуденная меланхолия»

Но перед этим де Кирико, как любой уважающий себя художник начала ХХ века, поехал в Париж, чтобы познакомиться с Пикассо и получить его одобрение, войти в окружение Аполлинера и сюрреалистов, поэтов и художников. В Париже его работы стали культовыми настолько, что им начали подражать даже такие художники, как Сальвадор Дали. Но когда он решил поменять стиль, то сразу же был изгнан за измену делу сюрреализма главой движения - поэтом Андре Бретоном. Который, по всей видимости, был к тому же весьма недоволен повышенным интересом парижских интеллектуалов к какому-то итальянцу.

«Внутренняя метафизика с головой Меркурия»

Лучшие работы де Кирико созданы им за десять лет, с 1909 по 1919 год. Потом он действительно начинает стареть, объявив себя антимодернистом, тем самым помимо воли оказавшись предвестником постмодернизма. Смысл этого непонятного термина, ставшего очень модным в середине 70-х годов, так никто и не смог толком объяснить - кроме того что он дает возможность смешивать понемногу разные стили, создавая произведения не очень хорошего вкуса, китч.

Как и большинство художников, де Кирико был понят с опозданием: его первая выставка открылась в Риме в галерее Bragaglia только в 1919 году. Но и на ней оказалась продана единственная картина, а Роберто Лонги, одно слово которого в те времена решало судьбу художника, обрушился на него с критикой. На самом деле Лонги не совсем ошибался. Картины де Кирико начали со временем терять ауру таинственности и слишком смахивать на иллюстрации к «Илиаде», порой напоминая сложные нагромождения.

«Археологи»

В 1935 году он уезжает в Нью-Йорк, где к нему приходит огромный успех и сотрудничество с Vogue и Harperʼs Bazaar. С началом Второй мировой войны возвращается в Европу и принимается писать автопортреты в костюме кавалера XVII века, таким образом вступив в свой «барочный» период и тем самым продемонстрировав то ли незаурядное чувство юмора, то ли ранние признаки слабоумия. Затем по подсказке супруги художник заводит скверную привычку ставить на картинах фальшивые даты, запутав под конец всех, включая самого себя, и перестав отличать фальшивки от подлинников. Стал ли он маразматиком или жуликом - мы никогда не узнаем, но когда ему попадалась собственная картина, уже переставшая нравиться, он писал на ней «Подделка» - во избежание недоразумений и тем самым
серьезно подрывая рынок.

Но время все же великодушно, и в 60–70-х годах, несмотря на обращение на рынке большого количества подделок с его подписью, наш великий художник начинает получать знаки внимания, почести, признание.

Его выставляют в престижных музеях. Он опять принимается писать во вновь вошедшем в моду стиле метафизики и создавать ужасные скульптуры из бронзы - обязательный этап для всех известных художников его поколения. Потеряв глубину, свойственную тайне, и мятежный дух молодости, де Кирико открывает для себя безмятежность старости и незамысловатую радость составления ребусов и шарад. Поэтому живопись последних лет скорее ребус, чем загадка. Его произведениями вдохновятся многие художники последующих поколений, в числе которых трансавангардист Сандро Киа. И даже Фумито Уэда, создатель PlayStation 2, воздаст должное де Кирико своими играми-бестселлерами Ico и Shadow of Colossus.

Уйдя в затворничество, играя себя самого, единственного персонажа из истории искусства, Джорджо де Кирико умер 20 ноября 1978 года в возрасте девяноста лет. Его метафизические площади к этому времени уже не будут пустынными: они заполнятся студентами и мобильной полицией. Вместо легкого западного ветерка сгустилась свинцовая тяжесть. Во времена революционного подъема никому более не нужны ни вневременная задумчивость архитектуры Джорджо де Кирико, ни его манекены.

Первая в России экспозиция итальянского авангардиста, у которого заимствовал Малевич

Живописец Джорджо де Кирико - мечта куратора. Без него немыслима история мировой живописи ХХ века: это он основал движение «Метафизическая живопись», став предтечей сюрреализма. Крупные ретроспективы художника вне Италии можно пересчитать по пальцам, а его работы в большом количестве почти не встретить. Среди них есть хиты, обладатели которых не стремятся их пускать по свету. Но они пошли на это ради грандиозной по масштабу и архитектуре (Сергей Чобан) выставки «Джорджо де Кирико. Метафизические прозрения» в Новой Третьяковке (так теперь зовется здание на Крымском Валу). Готовит читателей «МК» к диалогу с непростым художником куратор проекта, ведущий научный сотрудник галереи Татьяна Горячева.

— Татьяна, с начала ХХ века не утихают споры: де Кирико был новатором или ретроградом. Важно ли это знать простому смертному, чтобы почувствовать искусство художника?

— Подобные определения всегда грешат субъективностью суждения. Важна точка отсчета. В целом, конечно, новатором. Его искусство зародилось и развивалось в контексте общего новаторского движения культуры. Но в начале 1910-х годов преобладающим вектором был путь к беспредметности, именно с понятием абстракции связывались представления о крайнем новаторстве. Новаторство де Кирико другого рода — это попытка выстроить иную линию предметности, дать ей новое понимание. Поэт Жан Кокто написал о его работах: «Обманчивое правдоподобие»; пожалуй, неискушенному зрителю стоит учитывать это определение, чтобы почувствовать искусство де Кирико.

— Каким он был человеком?

— Очень высоко себя ценил. В интервью 1978 года на вопрос, кто, по его мнению, является лучшим художником ХХ столетия, де Кирико ответил: «Я». Судя по всему, в повседневной жизни он был склонен к мистификациям и театральным эффектам. Его первая жена Раиса Кроль описывала, как на пути из Франции в Монте-Карло де Кирико оделся в доспехи воина, поднялся на холм, где произошло сражение галлов с римлянами, и преклонил колено в память о римских героях.

— Чувствуется влияние Ницше. А как в искусстве де Кирико проявилась теория философа?

— Он необычайно чтил Ницше, во многом опирался на его идеи. В одном из интервью заметил: «Я единственный художник на свете, который по-настоящему понял Ницше». На его искусство сильное влияние оказала ницшеанская теория «вечного возвращения» — неизбежности повторения событий и явлений в беспрерывном течении времени. Эта тема в творчестве художника нашла буквальное, литературное воплощение в вариациях «Возвращения Блудного сына» и «Возвращения Одиссея».

— Справедливо ли называть де Кирико предвозвестником сюрреализма и говорить, что без него не было бы ни Магритта, ни Дали?

— Он действительно был предтечей сюрреализма, но, конечно же, Дали и Магритт самостоятельно пришли к своим открытиям. В определенные периоды новаторские идеи витают в культурной атмосфере.

— Что такого в культурной атмосфере летает сегодня, почему именно сейчас случилась первая ретроспектива художника в России?

— Впервые четыре работы де Кирико были выставлены у нас в 1929 году. С тех пор до сегодняшнего момента — ни разу. Подобного рода искусство в России начали показывать не так давно. До 1990-х годов о таких выставках невозможно было и помыслить, ни западный авангард, ни отечественный не экспонировался. Это было запретное искусство. Начиная с 90-х начался процесс знакомства русского зрителя с искусством авангарда, в том числе и с западными авангардистами. Теперь очередь дошла и до де Кирико.

— Россия бедна на де Кирико: пара живописных вещей и один рисунок в ГМИИ, возможно, несколько работ в частных руках. Можно предположить, что его выставка станет открытием для нашего зрителя?

— Да. Все-таки представлено 109 работ художника — живопись, графика, скульптура и театральные костюмы из собрания Джорджо и Изы де Кирико, ГМИИ им. Пушкина, Национальной галереи современного искусства в Риме, Музея нового и современного искусства Тренто и Роверето, Центра Помпиду, Музея Виктории и Альберта в Лондоне и частной коллекции Давида Нахмада (Монако). Хотя не удалось получить на выставку большое количество ранних работ художника — классики его метафизической живописи 1910-х годов. Многие из них находятся в музеях США, но уже около десяти лет культурный обмен с Америкой остановлен из-за библиотеки Шнеерсона. Однако все же несколько ранних работ есть, кроме них много первоклассных произведений 1920—1930-х годов.

— Название выставки — «Метафизические прозрения». Не боитесь остаться непонятыми массовым зрителем?

— Название отсылает к высказыванию де Кирико: «…У всякой вещи есть две стороны: обычная, то, что мы видим почти всегда и что обыкновенно видят люди, и другая, призрачная или метафизическая, которую дано увидеть лишь редким людям в минуты прозрения и метафизической абстракции, подобно тому, как тела, окутанные материей, не пропускающей солнечные лучи, дано увидеть лишь в мощных искусственных лучах, например рентгеновских».

Эти слова и, соответственно, название дают ключ к пониманию сути искусства де Кирико. Применительно к художественному направлению «метафизика» означает погружение в некий параллельный магический мир, наполненный событиями, понимание которых неподвластно логике и здравому смыслу. Загадка, таинственность пустынных площадей, меланхолия, тревожное предчувствие, реальность как иллюзия, мнимость, персонажи-манекены — все эти мотивы будут варьироваться снова и снова в работах художника самых разных периодов.

— Многие его критиковали, в том числе Луначарский. Революционер сравнивал творчество художника с «цезаристскими жестами господина Муссолини». Что, по-вашему, Луначарский имел в виду?

— Он увидел работы де Кирико на выставке в Москве в 1929 году и подметил в них тенденции неоклассики, которые поощрял Муссолини и которые всегда нравятся диктаторам. Но для де Кирико неоклассика имела совершенно иной — чисто художественный смысл, абсолютно не связанный с имперским сознанием и фашистской идеологией. Свое обращение в 1920—1930-х годах к интерпретации античности и мифологических сюжетов, возврат к классике он отождествлял с восстановлением духовных ценностей, утраченных как в искусстве, так и в общественной жизни. Неоклассические тенденции стали общим местом художественных поисков этого времени; этим направлением был увлечен, например, Пикассо. Не избежал поворота к классической традиции и де Кирико. Хотя в то время он жил в Париже, Луначарский механически связал его принадлежность к итальянскому искусству, Муссолини и неоклассическому стилю.

— Что может оттолкнуть зрителя от искусства де Кирико?

— Оно может нравиться или не нравиться, быть понятным или не очень, но чего зритель не найдет в нем совершенно точно — так это идеологической подоплеки.

— При каких обстоятельствах художник контактировал с русскими диаспорами в Риме и Париже?

— Деятельность эмигрантской творческой интеллигенции была глубоко интегрирована в культурную жизнь Италии и Франции и составляла ее неотъемлемую часть. Вращаясь в богемных кругах Рима, Флоренции, Милана и Парижа, де Кирико не мог миновать знакомств с мастерами русской культуры. Среди его знакомых были Вячеслав Иванов, Михаил Ларионов, Сергей Дягилев... Обе жены художника были русского происхождения: балерина Раиса Гуревич-Кроль и Изабелла Паксцвер.

— Как случилось, что де Кирико создал театральные костюмы для антрепризы Дягилева к балетной постановке «Бал»?

— В 1929 году де Кирико принял предложение Дягилева стать сценографом балета «Бал» и поехал в Монте-Карло, где планировалась постановка. В своих воспоминаниях он писал: «Дягилев, балетоман, приглашал художников наиболее заметных рисовать декорации и костюмы. Был приглашен и я для балета под названием Le Bal, на музыку композитора Рьетти. Этот балет давали в Монте-Карло весной 1929-го и летом в Париже в театре Сары Бернар. Был большой успех. Под конец аплодирующая публика начала кричать: «Sciricò! Sciricò!» Был вынужден выйти на сцену раскланиваться вместе с Рьетти и главными танцорами».

— Малевич отмечал, что де Кирико был для его круга «самым интересным и самым близким современным художником». Чем это объясняется?

— В конце 1920-х Малевич был погружен в постсупрематические эксперименты, интегрируя в фигуративное творчество художественные и философские принципы супрематизма. Его интересовали аналогичные поиски в этой области — новое понимание фигуративности. Де Кирико оказался одним из таких мастеров. Малевича привлекают, например, способы пластического выражения значительности, формульности. Именно эти приемы метафизической живописи Малевич цитирует, адаптировав их к своим задачам. Цитаты угадываются во многих его работах конца 1920-х — начала 1930-х годов. Также у де Кирико Малевич заимствует пластический мотив пустых овалов лиц, но интерпретирует его иначе, чем итальянский художник.

— Почему в поздние годы де Кирико создавал для продажи многочисленные копии своих ранних произведений?

— Само искусство де Кирико в целом реализует идею «вечного возвращения» — круговорота и цикличности. В картинах «неометафизического» периода 1960—1970-х годов он снова и снова настойчиво возвращается к уже однажды пройденным сюжетам и приемам, развивая и переосмысливая их. Излюбленные художником темы развиваются и переосмысливаются, в них добавляются новые детали. Подобное самоцитирование как утонченная интеллектуальная игра с собственным искусством не только напоминает о столь почитаемой де Кирико ницшеанской идее «вечного возвращения», но и побуждает рассматривать его позднее творчество в рамках концепции постмодернизма.

Несмотря на то что Третьяковская галерея в первую очередь музей русского изобразительного искусства, это нисколько не мешает проводить здесь масштабные выставки зарубежных художников. Очередной громкий проект — первая в России экспозиция Джорджо де Кирико — основателя движения «Метафизической живописи» и предтечи сюрреализма. Работы итальянского живописца, скульптора и сценографа до этого экспонировались в России лишь однажды. Да и речь тогда не шла о полноценной выставке. В 1929 году четыре картины де Кирико были показаны в Москве в рамках экспозиции современного французского искусства. В 2017-м масштаб совершенно иной. В Новую Третьяковку (такое название теперь официально используют для корпуса на Крымском валу) привезли более сотни произведений художника, среди которых живопись, скульптура и даже театральные костюмы, которые итальянец создавал для балетов антрепризы Сергея Дягилева. С экспозиции де Кирико начинается Открытый фестиваль искусств «Черешневый лес» , который в этом году пройдет уже в 17-й раз.

«Выставка готовилась в течение двух лет, — рассказывает директор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова. — Мы старались определить фокус, как мы представим этого художника в России. И нам показалось интересным показать де Кирико, чьи работы отсутствуют в российских музейных собраниях, в контексте нашей коллекции XX века. Кураторы выставки старались построить ее так, чтобы она дала представление о разных этапах развития творчества де Кирико и его важнейших темах. Так в двух залах музея оказались ранние картины художника, его классическая метафизическая живопись, полотна на античные сюжеты и в манере старых мастеров, а также автопортреты».

Джорджо де Кирико. «Автопортрет в черном свитере», 1957. Фонд Джорджо и Изы де Кирико, Рим

пресс-служба «Третьяковской галереи»

Экспозиция Джорджо де Кирико получила название «Метафизические прозрения» . По словам куратора Татьяны Горячевой, оно «является ключом как к выставке, так и к творчеству художника в целом». «Метафизические прозрения — это перифраз высказывания самого де Кирико, который говорил, что у каждой вещи есть две стороны: обычная и метафизическая, — объясняет Горячева. — И вот эту метафизическую суть предметов человек может увидеть в особые минуты метафизического прозрения. Собственно, этим прозрениям и было посвящено его искусство». Главным мотивом, с которого началась метафизическая живопись де Кирико, стали виды пустынных итальянских площадей. Одну из самых ранних метафизических картин художника — «Полуденную меланхолию» — в Третьяковку привезли из парижского Центра Помпиду .

«Площадь Италии (Памятник поэту)», 1969

«Послеполуденная меланхолия», 1913

«Орфей - уставший трубадур», 1970

Кроме того, организаторы выставки ставили цель показать, как художник был связан с Россией. «Думаю, если бы де Кирико был жив, он бы очень обрадовался этой выставке, — отметил президент фонда Джорджо и Изы де Кирико Паоло Пикоцца. — И это не пустые слова, ведь с Россией его связывало очень многое». Начать хотя бы с того, что обе жены художника были русскими. А предложение попробовать себя в качестве сценографа первым де Кирико сделал Сергей Дягилев. Татьяна Горячева в своем эссе «Де Кирико и Россия» вспоминает одну курьезную историю о русском поваре художника Владимире. Создавая в поздние годы для продажи многочисленные копии своих ранних произведений, де Кирико доверял ему красить небо на своих холстах.

Выставка «Джорджо де Кирико. Метафизические прозрения» открыта с 20 апреля до 23 июля 2017 года.

название выставки: «Метафизические прозрения», Джорджо де Кирико
где проходит выставка: Государственная Третьяковская галерея, Крымский вал, 10, залы 80-82, Москва
время проведения выставки: 20 апреля – 23 июля 2017 года

на фото: фрагмент работы Джорджо де Кирико "Орфей", 1970

20 апреля в Третьяковке открылась первая в России выставка родоначальника сюрреализма, итальянского художника метафизической живописи Джорджо де Кирико .

Творческий гений Джорджо де Кирико предвосхитил появление сюрреалистов как таковых на более, чем 10 лет. Сегодня без метафизической живописи невозможно представить себе работ , Рене Магритта, Жоана Миро или Макса Эрнста.

Джорджо де Кирико родился 10 июля 1888 года в городе Волос в Греции в итальянской семье. Изучал живопись в Афинах, позже - во Флоренции, а потом в Мюнхенской Художественной академии. В юности увлекался философией Шопенгауэра и Ницше.

«Я начал писать картины, в которых мог выразить то мощное и мистическое чувство, открывшееся мне при чтении Ницше: итальянские города в ясный осенний день, меланхолию полудня… Я не представляю себе искусство по-другому. Мысль должна оторваться от того, что мы называем логикой и смыслом, освободиться от всех человеческих привязанностей, чтобы увидеть предметы под новым углом, высветить их неведомые раньше черты».

Джорджо де Кирико

Как и большинство известных сегодня художников того времени, в 1910-м году переехал в Париж, где подружился с Пабло Пикассо и Гойомом Апполинером. Пребывая в Италии во время Первой мировой войны, вместе с художником Карло Карра основал движение метафизической живописи - специфическое для Италии художественное явление.

Джорджо де Кирико . "Полуденная меланхолия". 1913

Нужно отметить, что как явление, метафизическая живопись довольно быстро себя исчерпала. Последнюю картину в этом стиле Джорджо де Кирико написал в 1918-м году, Карра - в 1921-м. Но волна метафизики в живописи была вовремя подхвачена сюрреалистами, и переродилась в качественно иной, но похожий жанр.

Джорджо де Кирико . "Беспокойные музы". 1918

Выставка Джорджо де Кирико в Третьяковке начинается с раздела «Путь метафизики», где раскрывается суть этого жанра, его сюжеты и приёмы. Важно понимать, что Кирико свою живопись назвал «метафизической» сам, опираясь на философскую трактовку метафизики как исследования первоначальных законов бытия, что находится за пределами эмпирического опыта.

Визуально такой подход выражается в создании на полотне магический параллельных миров, таинственных пейзажей, наполненных меланхолией, тревожностью и неоднозначностью.

Следующий раздел выставки - «История и миф». Здесь представлены полотна, в создании которых Кирико обращался к сюжетам античности и классики. За ним следует раздел «Старые мастера», в котором художник цитирует Рубенса, Тициана, Курбе, Фрагонара и других знаменитых мастеров.

Джорджо де Кирико. "Две маски". 1926

Особое место среди представленных на выставке «Метафизические прозрения» работ занимают созданные де Кирико костюмы для легендарных , над которыми ранее работали участники общества «Мир искусства» (Валентин Серов, Лев Бакст, Александр Бенуа). Так, Джорджо де Кирико занимался созданием костюмов для балета «Бал» (1929) и «Протей»(1938).

Живопись выставки «Метафизические прозрения» дополнена также скульптурой и графикой де Кирико. Так, в Третьяковке можно увидеть терракотовые фигуры в бронзе, а также эскизы будущих живописных произведений.

Завершает выставку цикл «Неометафизика», где представлены поздние работы художника с 1968-го по 1976-й года. В эти годы Джорджо де Кирико , что характерно для его возраста, переосмысливал свои предыдущие работы и воссоздавал в новых интерпретациях. Например, работа «Внутренняя метафизика мастерской» (1969), на которой возрождаются знакомые старые работы мастера.

Джорджо де Кирико. "Внутренняя меланхолия мастерской". 1969

Материал подготовила: Юлия Сидимянцева

В Третьяковской галерее открылась первая российская выставка Джорджо де Кирико — одного из главных итальянских сюрреалистов, известного своей метафизической живописью. Buro 24/7 рассказывает, что надо знать о художнике, прежде чем посетить выставку.

Метафизика и раннее творчество

Род де Кирико происходит из Греции. После смерти отца будущий художник вместе с семьей переезжает в Мюнхен, где продолжает учебу в Академии изящных искусств. В мюнхенские годы он находится под влиянием работ Фридриха Ницше, Артура Шопенгауэра и Отто Вейнингера. Их идеи формируют его мировоззрение, которое он сам назовет «метафизикой» — по одному из главных разделов философии, который рассматривает вопросы первоначального бытия. Свое название метафизическая живопись получит не раньше 1917 года, когда де Кирико познакомится с художником Карло Каррой, чьи поиски формального языка были во многом близки мастеру.

Автопортрет в черном свитере. Джорджо де Кирико. 1957

Тем не менее к «метафизике» можно отнести все работы де Кирико 1910-х годов — пустынные пейзажи, где на фоне городской архитектуры с выразительными тенями появляются одинокие персонажи, или натюрморты с классическими бюстами, фруктами и мячами. Как следует из воспоминаний самого художника, первое метафизическое прозрение возникло у него на площади Санта Кроче во Флоренции. «Мне вдруг показалось, будто все окружающее я вижу впервые», — писал он потом в мемуарах. Этот эпизод лег в основу и первой метафизической картины — «Загадка осеннего полдня» (1910).

Еще один важный фактор влияния в творчестве де Кирико — работы немецких символистов, Макса Клингера и Арнольда Беклина, с которым поначалу сравнивают и самого де Кирико. Живописные и философские влияния этого времени проявятся всего несколькими годами позже, во время пребывания художника в Париже. Вслед за Мюнхеном де Кирико переезжает в Милан и Флоренцию, а после войны наконец добирается до Парижа, где в 1910-е годы состоялась карьера де Кирико и других мастеров эпохи — Пабло Пикассо, Амадео Модильяни, Хаима Сутина, Константина Бранкузи и многих других. Хотя творчество де Кирико не имеет к ним непосредственного отношения, Париж как художественная среда сыграл важную роль и в его становлении.

«Меланхолия и тайна улицы». Джорджо де Кирико. 1914

Еще одним художником, повлиявшим на формирование метафизической живописи, стал младший брат де Кирико — Альберто Савинио. Вместе с ним де Кирико издавал журнал «Пластические ценности», а также опубликовал ряд теоретических работ, в которых были определены фундаментальные принципы метафизической живописи. Среди них — прозрачность и ирония, ставшие впоследствии главной характеристикой поэтичных и мечтательных полотен метафизиков.

Первая часть экспозиции посвящена периоду 1910-х и метафизике как главному методу де Кирико. Работы 1920-30-х годов, в которых художник переосмысливает античность и Старых мастеров, являют собой логическое продолжение первого этапа. Между ними зритель попадает в мир балетов Дягилева, в создании костюмов для которых де Кирико принимал непосредственное участие.

Костюмы к Дягилевским балетам и возвращение к вечным темам

Если в начале пути костюмы и декорации для Дягилева создавали преимущественно участники группы «Мир Искусства» — Лев Бакст, Валентин Серов и Александр Бенуа, то в Париже над этим работают Андре Дерен и Пабло Пикассо. Последний создает и сценографию балета «Пульчинелла» в 1920 году. В 1931-м, после смерти Дягилева, эта постановка вернулась на сцену в декорациях де Кирико. Кроме того, художник занимался костюмами для последнего проекта Дягилева «Бал» (1929), а также для «Протея», поставленного труппой Русского балета Монте-Карло в театре Ковент-Гарден.

«Песнь любви ». Джорджо де Кирико. 1914

Рубеж 1920-30-х в творчестве де Кирико отмечен не только работой в театре, но и интересом к историческим и мифическим сюжетам. В эти же годы он начинает работать над упомянутым журналом «Пластические ценности», возрождавшим на своих страницах идеалы классической живописи. На полотнах де Кирико появляются такие исторические сюжеты, как Троянская война и битва при Фермопилах, а фрагменты акведуков, колонн и храмов складываются в единые фигуры «Археологов». Эти мотивы служат отсылками к профессии его жены Раисы Гуревич-Крат. В те же годы де Кирико часто обращается к искусству Старых мастеров: среди его полотен легко узнать прототипы Ватто, Тициана, Буше, Фрагонара, Каналетто и Рубенса.

Отдельные разделы выставки представляют скульптура и графика художника — терракотовые фигуры в бронзе и эскизы все тех же манекенов, а также подготовительные наброски к живописным произведениям. Цикл из ста работ, представленных на выставке, завершается понятием «Неометафизика» — так называют поздний период творчества с 1968 по 1976 год. В это время художник создавал копии уже существующих работ, перерабатывая их в новом стиле, куда более сложносочиненном. Яркий пример этому — «Внутренняя метафизика мастерской», где вроде бы знакомые полотна художника изображены внутри новой картины.

« Внутренняя метафизика мастерской ». Джорджо де Кирико. 1969

Наиболее существенным образом де Кирико повлиял на живопись сюрреалистов, чье объединение возникло спустя десять лет после появления художников-метафизиков. Без творчества де Кирико сложно представить работы Сальвадора Дали или Рене Магритта, а сам Андре Бретон был так заворожен картиной «Мозг ребенка», что вышел из автобуса, когда увидел ее в витрине.

Хотя с Россией де Кирико связывают только его работы для балетов Дягилева, куратор Татьяна Горячева проводит параллели между итальянским художником и супрематистом Малевичем, и мечтательным Дейнекой, и кубистами Шевченко и Рождественским. Лучше всего это можно понять, только увидев своими глазами.